Что же это за расследование такое?! Впрочем, нет, я не хотел этого знать.
— Магистр, что мои люди найдут в лесу? — повторил Рихард свой недавний вопрос.
Я не видел больше причин юлить и запираться и ответил, желая поскорее завершить затянувшуюся беседу:
— Место силы.
— А чернокнижник?
— Мертв.
— Тело?
— Оно вам ничем не поможет. Едва ли его в нынешнем виде узнает даже родная мать.
Рихард шумно выдохнул и забарабанил пальцами по столу.
— Итак, все мертвы. А мертвецы, как известно, не болтают. Очень… неприятное развитие событий.
— Попробуйте поговорить с живыми, капитан, — посоветовал я, выбрал нужный перстень и отправил его на другой конец стола. — Это вам поможет.
Рихард Колингерт перехватил университетское кольцо, не дав тому слететь на пол, и улыбнулся:
— Спрятали на самом видном месте? Разумно.
Он передал перстень Вильгельму, и тот прочитал надпись, выгравированную на внутренней стороне ободка:
— «Бакалавр Клаус Шеер».
— Ренмельский университет, — с непонятным выражением произнес капитан, словно пытался распробовать это словосочетание на вкус. — Ох уж мне этот рассадник вольнодумства…
Я сделал вид, что ничего не услышал. Не сработало — отмолчаться не получилось.
— Это все, магистр, чем вы можете нам помочь? Вы больше ничего не брали с тела?
Святые небеса! Безумно не хотелось расставаться с записями чернокнижника, но в сложившейся ситуации ничего иного попросту не оставалось. Я зарекся совершать поступки, которые обернутся в будущем колотой раной между третьим и четвертым ребрами в самой, казалось бы, не располагающей к тому обстановке.
Стоило только опустить руку в подсумок, спину уколол пристальный взгляд бретера, а эфир потек, готовый свиться в ломающие кости силки. Не подав виду, я выудил тетрадь и кинул ее на стол.
— Записи чернокнижника.
— Вы читали их? — уточнил Рихард столь небрежно, словно его совершенно не интересовал ответ на этот вопрос.
— Они зашифрованы.
Капитан лиловых жандармов кивнул и негромко произнес:
— Остается лишь поблагодарить судьбу, магистр, что вы оказались в нужном времени в нужное время…
Намек многозначительно повис в воздухе; я прекратил складывать перстни в мешочек и объявил:
— Случайность, не более того.
— В самом деле? Если вы вели следствие и опасаетесь за жизнь осведомителей, то уверяю…
— Капитан! — бесцеремонно перебил я собеседника. — В настоящее время я не веду и не вел никакого следствия. Я направляюсь в университет Святого Иоганна для проведения некоторых изысканий, а все лето безвылазно просидел по ту сторону Нарского хребта в Риере!
Рихард Колингерт вздохнул:
— Никто не ставит под сомнения ваши слова, магистр…
Но тон капитана говорил об обратном, пришлось наступить на горло собственной гордости и разложить на столе подорожную, приглашение на замещение вакантной должности, командировочные бумаги и охранную грамоту, выписанную епископом Кларнским.
Бумаги сыграли свою роль, и очень быстро беседа подошла к концу, чему я был несказанно рад. Внимание некоторых людей не сулит ровным счетом ничего хорошего.
— Лаура, посмотри… посмотрите это.
Рихард передвинул тетрадь колдунье, поднялся из-за стола и направился к выходу. Вильгельм и бретер последовали за капитаном, а мне пришлось задержаться, дабы собрать документы и дать необходимые пояснения по ритуалу.
— Магистр, почему вы не носите свое университетское кольцо? — спросила вдруг девушка, которая была младше меня на несколько лет и окончила обучение явно не так давно.
— А вам нравится, когда простецы делают знаки от сглаза и плюют вслед? — ответил я вопросом на вопрос.
— Считаете это достаточным поводом? — Лаура дождалась моего кивка, указала на тетрадь и холодно попросила: — Будьте добры показать схему сорванного ритуала.
Ох уж эта цеховая гордость! Люди слишком много значения придают всякой мишуре. Снять перстень для них словно отречься от собственных способностей и добровольно опуститься до уровня простецов. Мне бы их проблемы!
— Вот эта схема, маэстро. — Я раскрыл нужную страницу, собрал со стола документы и вышел из комнаты, не прощаясь.
Полагал, будто задержался достаточно, но капитан Колингерт так никуда и не ушел, стоял в коридоре.
— Магистр! Я могу рассчитывать на ваше благоразумие? — Он положил руку мне на плечо, проникновенно заглянул в глаза и предупредил: — Не стоит распространяться о случившемся…
— Буду нем как рыба, раз это надо для пользы дела, — пообещал я, накрыв ладонь Рихарда своей. — Да и с кем откровенничать в Кларне, капитан?