- Бей! - ей показалось, что она кричала. На деле же вышел сипящий шёпот.
Ты должна...
Вера ощущала этот "внутренний голос" как раскалённую нить, протянутую через мозг и позвоночник. Миг полного прояснения прошёл, и теперь от этой "нити" протянулись тонюсенькие, но весьма ощутимые разряды боли. "Голос" наказывал Веру за непокорство.
Сознание снова стало меркнуть...
- Давай! - девушка испугалась, и крикнула уже в полный голос. - Бей! Я уже не...
Она не заметила, чтобы Антон пошевелился. Но ей на голову словно упал увесистый камень. И сознание отключилось окончательно.
Вместе с проклятым "голосом".
Антон глазам своим не верил.
За всё время работы в Братстве он лишь однажды, и то косвенно, имел отношение к нейтрализации охотника. Этому предшествовала глубокая теоретическая и боевая подготовка. Из теории он знал, что управляющая охотником внедрённая психопрограмма совершенно блокирует любые поползновения человека на самостоятельность. Особенно когда программа активирована приказом. А Вера боролась! Боролась, чёрт побери, несмотря даже на опасность сойти с ума! Со стороны это выглядело так, будто у неё внезапно нарушилась координация. Да, программе удалось заставить её сделать несколько шагов. Но девушка двигалась, во-первых, слишком медленно, а во-вторых, дёргаясь, как эпилептик. А под конец, отвоевав на какой-то миг самостоятельность, приняла единственно возможное в этой ситуации решение.
- Вера... - Антон подхватил девушку, не дав ей упасть в лужу. - Верочка, прости, я не хотел...
Если верить ощущениям, погоня недалеко. Раз они сумели протянуть к Вере нить воздействия, значит, уже в курсе, где, что и как. И кто. Значит, ложный киевский след точно был отработан, и они взялись "прочесывать" другие направления - Харьков, Одессу, Мариуполь и Луганск. Крым в этом отношении бесперспективен: перехватить машину на Чонгарском перешейке, на мосту под Геническом или на Арабатской стрелке - раз плюнуть. Значит, слежка за домом в Харькове тоже была не случайной. Хорошо, что его предупредили, и он отвёз Веру в офис исследовательского центра. Отдохнули, конечно, без удобств, но зато в безопасности.
"Ещё немного осталось... Потерпи, Верочка..."
Он вёл машину так, словно участвовал в экстремальном ралли, раз в год проходившем в Гвардейском. Сейчас, когда терять было уже нечего, Антон гнал, как на пожар. Случались лужи наподобие той, в которой они увязли - объезжал по свежей стерне, а то и вовсе через кукурузу. Веру, пристёгнутую ремнём безопасности на переднем сидении, мотало из стороны в сторону. Но они были уже близки к цели, и Антон не жалел ни себя, ни машину.
Несмотря на вопли ультранационалистов, граница между Украиной и Россией за все годы независимости так и не обросла колючей проволокой и контрольно-следовыми полосами. Однажды - от большого ума - попытались было выкопать пограничный ров где-то в Луганской области, так местные жители с лопатами его обратно закопали. КПП и таможня на основных трассах - святое дело, надо же дальнобойщиков стричь, преумножая достаток державы и не забывая о своём кармане. А на таких вот стёжках-дорожках - кому охота посты ставить? В итоге граница здесь имела вид обычной межи между двумя большими полями. Разве что вместо обычной лесопосадки была пустошь, поросшая бурьяном. Антон пролетел эту межу, даже не заметив её. Только какой-то старый указатель, исполненный не на украинском, а на русском языке, оповестил о прибытии на сопредельную сторону. Антон расслабляться не стал. Если для него граница значила так мало, то и преследователей она, ясное дело, не остановит... Двигатель снова взвыл, и потерявшая весь городской лоск машина помчалась дальше. К белгородской трассе.
- Ох... - Верка от такой тряски начала приходить в себя. Посмотрела на Антона слегка обалдевшим взглядом, и схватилась обеими руками за голову, будто та вот-вот развалится на две половинки. - Твою ж мать... Не мог аккуратненько тюкнуть? Не, блин, надо было лепить со всей дури! А дури у тебя мно-о-ого... Больно же, ё не моё!
- Проснулась, царевна, - Антон, несмотря на ситуацию, не располагавшую к веселью и недовольное бурчание девушки, обрадовался. Хоть и не стал этого показывать. - А бил я в четверть силы. Но и не гладил - хрен его знает, какие у тебя в том состоянии возможности и болевой порог. Да и вообще ты меня сама попросила.