– Нет!! – взвизгнули разлетающиеся по сторонам девки в балахонах.
Одним прыжком обезумевший аграт достиг стола. Плечом отшвырнул всплеснувшую руками старуху и с размаху бросил на дивную зеркальную столешницу тело дочери. Мотнулась её мёртвая голова, разметались длинные косы, задралась юбка. Цепкие тонкие пальцы впились в рукава его куртки, в подол, ловили ремень. Кто-то добрался и до волос на затылке. Тянули его, отчаянно вереща, изо всех сил – тянули прочь от закипающего светом стола.
Кто-то вцепился в Ксейю, лихорадочно стаскивая её со столешницы, боле суетясь, чем делая дело. И вдруг её отпустили, подозрительно затихли. Тут и аграт почуял свободу. Он закрутил башкой: серые балахоны отступали прочь от стола. Девчонок поспешно прятали в стеклянные гробы, уволакивали в тень. Аграт бросил взгляд на стол: сплошное сказочно-громадное зеркало с кипящим светом. Тот вырывался наружу, пожирал нелепо изогнувшееся худое тело уже совершенно неузнаваемой дочери. Счастливый и свободный отец задрал голову: шляпка гриба пухла, дышала, распираемая изнутри. И вдруг взорвалась, пролившись на подлого захватчика лавиной непереносимого мёртвого ужаса. Но тот не успел осознать это – его время вышло.
– И никогда больше сюда не возвращайтесь, – на удивление беззлобно, скорей устало напутствовала их патронесса Ордена.
Её изрезанные морщинами губы были белее снега. Тёмная маска смотрела на них со слепым укором, и оттого казалась ещё страшней. Десятник с тремя воинами торопливо втаскивали своего господина в тесный для мощного тела возок. И молча поражались: как же так? Ни единой царапины, ни капли крови, ни застывшей на лице предсмертной муки. Чем это его так?
– Силой, – внезапно ответила патронесса.
И воины вздрогнули. Жутко делается, когда читают твои мысли. Омерзительно до судорог.
– Тем, кто не способен выдержать её удар, не место здесь, – продолжила женщина. – А он пришёл, не спросил. Вас к ней не допустил, сберёг. А сам сгорел. Везите своего аграта домой. Похороните. Мы не станем обвинять вас в святотатстве перед таном. И метить не будем – нет здесь вашей вины. Живите спокойно.
Сотник шагнул к ней, тяжко бухнулся на колени, бряцая доспехом:
– Прости, Сиятельная, – прохрипел он, потупившись. – Не со зла мы.
– Ступайте, – отмахнулась женщина, разворачиваясь к дверям башни.
– А Ксейя?! – выпалил сотник, задохнувшись. – С ней как? Неужто зазря все?
– Ступайте! – грозно бросила через плечо патронесса. – Это не ваша забота. Уводи их отсюда! – властно приказала она... обру и скрылась в башне.
Скакун немедля подался в сторону, разворачивая возок. И вот уже потянул его, часто перебирая ногами, заколыхал по каменной брусчатке двора. Обалдевшие воины кинулись вслед возку, боясь не то, чтобы обернуться – моргнуть лишний раз, пока ворота за ними не захлопнут.
– Ну, Мэри Далтон? – встретил патронессу в коридоре раздражённый голос. – И что мы будем делать с этим приобретением? Материал никудышный, цикличность нарушена. У девки явно кататонический ступор. Депресняк или какое-то нейротоксическое расстройство. К тому же психованный папаша негативно реагировал на её голову – это почувствовал бы даже мой старый диван. Сотню лет мне гнить без секса, если баронская дочь не словила ту самую импортную заразу. Стиломматофору с западного материка. Помнишь, как Эби вернулась с западного побережья Руфеса? Её отчёт о стеклянных бомбочках, заряженных этой пакостью. О тех, которые стали подбрасывать знатному и служилому люду западных агратий.
– Помню, Шарлотта, – устало согласилась патронесса, безостановочно бредя по коридору. – Но, сейчас я даже думать об этом не в состоянии. Приму ванну, перекушу, а после обсудим.
– А с этой-то что делать? – потребовали у неё ясности. – Не хватало ещё тут развести эту заразу.
– В мобильном-то модуле? – усмехнулась патронесса. – Я, конечно, не инфекционист. Но, как хирург с почти двухсотлетним стажем, уверена: даже из этого средневекового оборудования никакая зараза не вылезет. Обещаю: передохну и тотчас возьмусь за трепанацию. Если девочка инфицирована…, – она досадливо поморщилась. – Что ж, ничего не поделать. Придётся усыпить бедняжку. И посочувствовать её отцу: мужик зря отдал жизнь за её спасение.
Глава 1
В которой я попалась...