…Всего интереснее мне казался момент, когда черная потная лапа поднялась над барышнями, и я решил непременно писать эскиз этой сцены»[140].
И с этого дня Репин уже никогда, ни в мастерской, ни среди барышень и игр, не мог отделаться от группы бурлаков, преследовавших его, как неотвязчивое видение. Он набрасывал то целые группы, то отдельные лица.
Один из первых таких эскизов, сделанных акварелью и помеченный 29 июня 1868 г., сохранился в альбомах Репина и был воспроизведен при его воспоминаниях о бурлаках[141].
Около этого времени Репин познакомился у Крамского с будущей знаменитостью, пейзажистом Ф. А. Васильевым. По отзывам всех, знавших его, это был феноменальный юноша. Крамской обожал его и мог бесконечно говорить о нем. «Ему было всего 19 лет, и он только что бросил должность почтальона, решивши всецело заняться живописью, — говорит о нем Репин. — Легким мячиком он скакал между Шишкиным и Крамским, и оба эти его учителя млели от восхищения гениальным мальчиком».
«Мне думается, что такую живую, кипучую натуру, при прекрасном сложении, имел разве Пушкин. Звонкий голос, заразительный смех, чарующее остроумие, с тонкой до дерзости насмешкой завоевывали всех своим молодым веселым интересом к жизни: к этому счастливцу всех тянуло, и сам он зорко и быстро схватывал все явления кругом, а люди, появлявшиеся на сцену, сейчас же становились его клавишами, и он мигом вплетал их в свою житейскую комедию и играл ими».
Ширяев буерак на Волге. Карандашный рисунок. 1870. ГТГ.
«Несмотря на разницу лет, — ему было 19, а мне около 26,— он с места в карьер взял меня под свое покровительство, и я им нисколько не тяготился… Я уже кончал академические курсы… а он — вчерашний почтальон, юнец, — цинично хохотал над Академией художеств и всеми ее традициями, а уж особенно над составом профессоров, не будучи никогда даже в ее стенах… Чудеса! Ко мне он заходил только на квартиру, в дом Шмидта, на Четвертой линии, где жил я тогда с мальчиком-братом, вытащенным мною из провинции».
Бурлаки на Волге. Первая мысль картины. 1870.
— Ну что, брат! — рассыпается его мажорный голос, едва он переступил мой порог. — А, бурлаки! Задело-таки тебя за живое? Да, вот она, жизнь, это не чета старым выдумкам убогих старцев… Но, знаешь ли, боюсь я, чтобы ты не вдался в тенденцию. Да, вижу, вижу, эскиз акварелью… Тут эти барышни, кавалеры, дачная обстановка, что-то вроде пикника; а эти чумазые уж очень как-то искусственно «прикомпоновываются» к картинке, для назидания: смотрите, мол, какие мы несчастные уроды, гориллы. Ох, запутаешься ты в этой картине — уж очень много рассудочности. Картина должна быть шире, проще, что называется, сама по себе… Бурлаки, так бурлаки! Я бы на твоем месте поехал на Волгу — вот где, говорят, настоящий традиционный тип бурлака, вот где его искать надо; и чем проще будет картина, тем художественнее[142].
Бурлаки на Волге. Первоначальный эскиз картины. 1870. Был в собр. В. И. Павлова.
«Это уже второй художник говорит про бурлаков на Волге. Но тот, Савицкий — хоть умница и серьезный, а этот какой-то франтик, бедняк, а вечно с иголочки одет, да и что-то уж очень заважничал, слишком захвалили».
Так думал Репин и на всякий случай пошел за советом к Крамскому, тем более, что Васильев не просто упомянул про Волгу, а стал настаивать на поездке и даже уверял, что достанет для этого 200 руб., необходимых на их общую поездку, да еще на братишку Репина, которого надо было прихватить: в Петербурге оставить было не у кого. Репин рассказал Крамскому о предложении Васильева.
— Ого! Федор Александрович пообещал вам свою протекцию? — отвечал весело и серьезно Крамской. — Можете быть уверены, что он это сделает. У него есть большой покровитель, граф Строганов — это рука-владыка в Обществе поощрения художеств, а главную действующую роль как исполнитель тут, разумеется, сыграет Дмитрий Васильевич Григорович[143]. Этот тоже души не чает в Васильеве; они его в последнее время совсем избаловали даже, но Васильев этого стоит.
Репину захотелось, наконец, собственными глазами убедиться, что за художник Васильев, и он пошел к нему, на 17-ю линию Васильевского острова. В крохотной комнатке на дрянных треножниках стояли две вещицы.
140