У ворот нас поджидал худощавый человек лет сорока пяти, в парусиновых брюках и холщевой рубашке на выпуск - Висенте Сильвио, хозяин асиенды, которая с этой самой минуты и стала раскрывать нам с его помощью свои тайны.
Тяжелые ворота с чугунными запорами раздвинулись и пропустили нас в глубь поместья. В центральном доме, где мы сразу принялись искать место для съемки, обнаружились длинные залы, погруженные в прохладный полумрак, в котором загадочно проступало их убранство - сплошная старина и экзотика: седла и конская утварь, мастерски выделанная, оружие, орудия труда, произведения искусства чуть ли не периода майя и ацтеков. И тут же призы кино- и теле- фестивалей, шахматные наборы из обсидиана, морские раковины размером с бочонок, искусные модели парусников, древние скульптуры слонов, выполненные из пересохших крашеных дощечек... Словом, это был и музей, экспонаты которого собирались по всей Мексике, и хранилище уникального реквизита для исторических фильмов, коль потребовалось бы придать им неповторимый исторический и национальный колорит.
Пора объяснить, куда же мы, собственно, попали. Для этого надо подробнее сказать о хозяине асиенды, о Сильвио Висенте. Он оказался внуком знаменитого в латино-американском мире Висенте Ломбардо Толедано, известного деятеля мексиканского и международного рабочего движения, бывшего в 1938 году председателем Конфедерации трудящихся Латинской Америки, а в 1945-м - вице-председателем Всемирной федерации профсоюзов, лидером Народной партии Мексики, членом Всемирного Совета Мира. Был он к тому же видным философом и блистательным оратором. Когда в дни религиозных праздников он выступал перед церквами, церкви пустели, - все хотели послушать именно Толедано. Даже святые отцы констатировали: "Когда он говорит, церковь молчит".
Так вот. Наш Висенте Сильвио был верен заветам деда. Он получил философское образование, а целью его жизни стало создание студии для выпуска телевизионных фильмов. Но только таких фильмов, в которых бы звучала идея мексиканской национальной и государственной самостоятельности в пику политической и экономической экспансии северного соседа. Звучала здесь, дома, и во всей Латинской Америке. Человек не очень богатый, он-таки сумел своего добиться. Асиенда, куда мы приехали, - это и есть та самая студия.
Просторные каменые подвалы переоборудованы под съемочные павильоны, внутренности старинной церковки преобразованы в тонстудию с поразительной по чистоте акустикой, есть монтажные, съемочная и звукозаписывающая аппаратура - по самому последнему слову техники. Тут же уютная гостиница, столовая, бар - любой группе, приехавшей работать, есть где поселиться и где питаться. К услугам киношников небольшой автопарк, лошади в конюшне, а вокруг тщательно обработанные поля: урожай с них поступает на стол живущих и снимающих кино в асиенде. Электричество свое, вода тоже. Мобильной телефонной связи тогда не было, поэтому связь с внешним миром осуществлялась по рации. Вот такой здесь был своеобразный "Наутилус", только не в океане, а на суше - причалил к подножию вулканов, вздыбленных над оранжевыми просторами Мексиканского нагорья.
- А сами вы фильмы ставите? - спросил я Висенте.
- Нет, я не режиссер, я продюсирую.
- Мечта сбылась?
- Да, я этого хотел, и счастлив, что это есть. Нам бывает трудновато, средств не хватает, но я оптимист. Мы делаем свое дело, и оно прекратиться не может.
- На какую же территорию вы в состоянии транслировать свои фильмы?
- Там, на вулкане, - он показал на вершину Попокатепетля, - установлен ретранслятор, он принимает наш сигнал и может передать его в любую точку страны. У въезда вы видели антенну - у нас надежная спутниковая связь.
- Но, Висенте, наверное, ваша работа не так уж для вас безопасна. Она может кому-то не нравиться...
- Да, - просто согласился он. - У меня есть охрана, - и добавил: - невооруженная...
Жена Висенте - бывшая актриса. Карьеру оставила, чтобы быть с мужем в его деле. У них четверо детей. Висенте показал их комнаты - на окнах чугунные решетки, а когда дал заглянуть в их с женой спальню, улыбнулся и выхватил из шкафа тяжелую автоматическую винтовку. На охрану, как говорится, надейся, а сам не плошай...