Руддлз был прав. Сейчас у них почти не было шансов выиграть войну. Но за время службы у Никневин Ройбен приобрел один полезный навык. Он умел выжидать, тянуть время, пока не представится возможность убить Силариаль. Больше она никогда не пошлет своего рыцаря на пытки ради мира между дворами, который на самом деле являлся лишь иллюзией, а заговоры и бесчисленные смерти оказывались правдой. Когда Ройбен думал о госпоже Летнего двора, он почти чувствовал острый осколок льда, который сам искал путь к сердцу внутри его тела. Он знал, что не хочет выиграть войну. Он просто протянет на этом свете столько, сколько понадобится, чтобы забрать ее с собой.
Если весь Зимний двор погибнет вместе с ними, что ж, да будет так.
Корни улыбнулся и постучал в дверь дома бабушки Кайи. Он не выспался, но весь сиял. Голова у него кружилась. Она была переполнена сведениями, выбитыми из фейри. Пленный ночь напролет отвечал на вопросы, выкладывал всю мало-мальски полезную информацию. На рассвете Корни выпустил карлика. Теперь он чувствовал себя сильным, был вооружен истинным знанием.
— Заходи! — крикнула бабушка из кухни.
Корни надавил на холодную железную ручку. Кухню загромождали башни из кастрюль, десятки мисок, сковородок из чугуна и нержавейки и прочая столовая утварь. Хозяйка не любила выкидывать старые вещи.
— Во что вы опять влипли вчера вечером? — поинтересовалась она, ставя тарелки в посудомоечную машину.
Корни удивленно моргнул, потом сделал умное лицо.
— Так. Вчера. Ну, я ушел довольно рано…
— И бросил девушку одну, ай-ай-ай! Какой же ты после этого джентльмен, Корнелиус? Кайю все утро тошнит. Она не хочет выходить из спальни.
— Мы вообще-то собирались сегодня поехать в Нью-Йорк.
Раздался сигнал микроволновки.
— Сегодня Кайя даже из дому вряд ли сможет выйти, — ответила бабушка, открывая дверцу. — На, отнеси ей чай и спроси, как она себя чувствует.
Корни взял горячую кружку и осторожно понес ее наверх, оставляя за собой на полу цепочку мокрых пятен. Перед дверью Кайи он остановился и прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. Тогда Корни постучал, но ответа не дождался.
— Кайя, это я. — Он постучал снова. — Эй, Кайя, открой!
Изнутри донеслось шарканье, и дверь распахнулась. Корни невольно шарахнулся назад. Он уже видел Кайю без ореола, но только не в ее собственной спальне. Яркая зелень кожи особенно дико смотрелась в сочетании с белой футболкой и бледно-розовым бельем. Черные глаза Кайи налились кровью, в комнате пахло чем-то кислым.
Она впустила его, рухнула обратно на матрас, зарылась в одеяло и уткнулась лицом в подушку. Корни видел только взлохмаченные зеленые волосы и длинные тонкие пальцы, сжимающие край одеяла, словно мягкую игрушку. Она была похожа на кошку, которая притворяется спящей, а на самом деле напряжена, как сжатая пружина.
Корни устроился рядом, прямо на полу, облокотившись на жесткую атласную подушку.
— Веселая выдалась ночка, да? — шепотом спросил он.
Кайя на секунду приоткрыла глаза, криво усмехнулась и снова спрятала лицо в подушку.
— Уже давно за полдень. Вроде пора вставать.
С книжной полки спорхнула Люти-лу. Ее печальный вид удивил Корни. Она приземлилась к нему на колено и рассмеялась так визгливо, что он чуть не подскочил.
— Руддлз, дворецкий Ройбена, вместе с пуком и боганом притащили ее сюда. Представь себе богана, который подворачивает одеяло у пикси!
— Он не особо нежничал, — простонала Кайя. — Блин, можно потише? Я пытаюсь спать.
— Твоя бабушка просила принести тебе чай. Будешь пить? Если нет, то я сам его выпью.
Кайя со стоном перевернулась на спину.
— Давай сюда!
Корни протянул ей кружку. Кайя села в постели. Ее прозрачное крыло царапнуло стену, осыпав простыни пыльцой.
— Больно? — полюбопытствовал Корни.
Кайя пожала плечами и поднесла кружку к губам. Тепло напитка приятно согревало ее ладони.
— Я так понял, на концерт твоей мамы мы не едем?
Кайя подняла взгляд, и Корни с удивлением увидел, что ее глаза полны слез.
— Не знаю, — сказала она и всхлипнула. — Откуда мне знать? Я вообще ничего не знаю.
— Ладно, ладно. Что случилось-то?
— Я призналась Ройбену в любви. Во весь голос. Перед огромной толпой.
— Что он ответил?
— Есть такая штука, называется Заявление. Мне сказали… Черт, зачем я вообще их слушала?! Да, они сказали, что я очень пожалею, если не сделаю Заявление.
— Кто сказал?
— Не спрашивай. — Кайя потрясла головой. — Я была в дымину пьяная, Корни. Никогда в жизни не буду так напиваться.
— Извини. Продолжай.
— Так вот, те фейри рассказали мне про Заявление. Они… ну… вели себя высокомерно. Еще Ройбен сказал, что я должна во время церемонии сидеть в зале со всей толпой. Все это время я страдала, думала, что ему не подхожу, что он меня стыдится, что я разочаровала его, понимаешь? Еще я подумала, что он подослал их ко мне тайно, чтобы я сделала это Заявление первой, пока еще никто не получил Задание.
Корни нахмурился.
— Что? Какое Задание?
— Задание как доказательство любви.
— Ух ты, как сурово. И ты сделала это Заявление? Хотя, что я спрашиваю? Конечно, сделала.
Кайя отвернулась, пряча лицо.
— Ну да. Только Ройбена оно не порадовало. Абсолютно.
Она уткнула лицо в ладони.
— Корни, я облажалась. Я все испоганила.
— Какое у тебя Задание?
— Найти фейри, который способен лгать, — прошептала Кайя еле слышно.
— А я думал, фейри не врут.
Кайя молча посмотрела на друга. Через мгновение Корни с ужасом понял, что она имеет в виду.
— Так… Ты хочешь сказать, что Ройбен дал тебе Невыполнимое Задание?
— Мне запрещено с ним встречаться, пока я его не выполню. Иными словами, больше мы с Ройбеном не увидимся.
— Фейри не могут врать, — сказала вдруг Люти-лу. — Никогда. Это хорошее Задание, чтобы отделаться от заявителя. Не бесконечная работа. Знаешь, вроде отцедить всю соль из океана. Вот это настоящая гнусность. А есть еще Задания, которые кажутся невозможными, но на самом деле выполнимы. Например, соткать плащ из звезд.
Корни согнал Люти с колена и придвинулся к Кайе.
— Должно быть решение, — сказал он. — Я уверен.
Люти вспорхнула на полку, устроилась на коленях огромной фарфоровой куклы и сладко зевнула.
— Нет, Корни, — покачала головой Кайя. — Ройбен просто не хотел, чтобы я выполнила Задание. Вот и все.
— Чушь собачья!
— Ты слышал, что сказала Люти?
— И это тоже фигня.
Корни пнул подушку, набитую соломой.
— Как насчет сильного искажения истины?
— Это не вранье, — возразила Кайя.
— Скажи: «Чай холодный». Попробуй. Может, получится, если очень постараться?
— Чай…
Кайя замолчала. Ее рот все еще был открыт, но язык словно примерз к нёбу.
— Что тебя остановило?
— Не знаю. Я вдруг испугалась. Мысли спутались. Горло сжалось, как от удушья. Челюсти до сих пор онемевшие.
— Боже! — ужаснулся Корни. — Что бы со мной стало, если бы я не мог врать!
Кайя опрокинулась на спину.
— Ничего бы не случилось. Всегда можно не говорить правду, обходясь без прямого вранья.
— Так ты убедила бабушку в том, что прошлой ночью я был с тобой?
Кайя лукаво улыбнулась и отпила еще глоток из чашки.
— Ну а если ты скажешь, что собираешься что-то сделать, а сама не сделаешь? Это вранье или нет?
— Не знаю. Это все равно, что сказать что-то, думая, что говоришь правду, а на самом деле оно окажется неправдой. Или все равно, что прочитать что-то в книге, а окажется, что там была написана чепуха.
— Ну вот!
— Похоже, все-таки это не вранье, иначе я давно умерла бы.
— Слушай, Кайя, поехали сегодня в город. Тебе станет легче, если мы уедем, честное слово. Я всегда так делаю.
Кайя улыбнулась и снова села.
— Где Армагеддон?