Через четыре дня все повторилось, только графиня уже по-чти не вставала и была какой-то прозрачно-бледной. Ксавье осмотрел ее посоветовал кормить куриным бульоном, получше топить и поить микстурой. Свой визит он опять назначил через четыре дня. За это время Ксавье продал дом и уехал
в Кале, чтобы переправиться в Англию. Сидя в маленькой гостинице и ожидая корабль, думал, успеет ли он убраться из
благословенной Франции до того, как умрет графиня.
Глава 2. Ада и Мэл.
Ада Рубинштейн еле доползла на своем дребезжащем грязно-белом "жигуленке" до заправки. Машинку ей отдал отец, когда у него сдало зрение и начали трястись руки. Ада с энного раза кое-как получила права и поэтому старалась ездить исключительно в крайнем правом ряду, не превышая скорости, вернее, даже до нее не дотягивая, по принципу "тише едешь, дальше будешь". Сама Ада, уже плавно вкатившаяся в глубокий постбальзаковский период, а точнее в тот возраст, который в старые добрые советские времена называли предпенсионным, была женщиной самого обычного телосложения, невыдающейся красоты и не очень высокого роста, что позволяло причислить ее к среднестатичным дамочкам, потрепанным жизнью, различными реформами и экспериментами родного правительства. Ада в данный момент была свободной от всяческих семейных и производственных дел. С мужиками у нее не заладилось. Обладая здоровым чувством юмора, высоким интеллектом и кошачьей независимостью, становиться прачечно-поломоечно-кухонным придатком к мужу не пожелала. Сына вырастила и воспитала сама, с некоторой ненавязчивой помощью родителей. Сын уже успел жениться и, занятый работой и семьей, мать особо своим присутствием не обременял. Рекламное агентство, в котором Ада рисовала дурацкие, на ее взгляд, плакаты и рекламки, благополучно почило в бозе. Доход оно приносило небольшой, но стабильный и теперь его скоропостижная кончина вызывала ностальгические воспоминания. Ада толкнулась по различным объявлениям, но услышав по-всюду однообразное беканье насчет своего почтенного возраста, подалась в государственную службу, где ей назначили копеечное пособие по безработице и предложили оказать посильную помощь бомжам в утилизации бутылок, валявшихся в местном парке.
Так что, ранним апрельским утром Ада была свободна, как пташка. Заглянув в свой тощий кошелек, дама направилась к
окошку, оплатить бензин. Уже подходила к домику кассира,
когда ее взгляд остановился на крупной собаке, сидевшей в
тени, отбрасываемой этим самым домиком. Подойдя по-
ближе Ада разглядела ее получше, и с удивлением узнала в
собаке породистого и довольно дорогого маламута. Хозяин или машина хозяина в поле зрения не наблюдались, а тротуар и дорога туда и обратно были пустынны. Ада любила всех животных, а собак особенно. О таком красавце даже и не меч-
тала, зная стоимость породистого щенка. Ада подошла по-
ближе и сказала: - Ты, что один здесь? Ты, потерялся? - пес
наклонил набок голову, поурчал и взмахнул хвостом.
Ада подошла к нему поближе и погладила по мощной лобастой башке. Пес посмотрел на нее странными золотыми глазами, светлыми для собаки вообще, а для маламута так и вовсе невероятными. Ада снова погладила его по голове, оглянулась вокруг. Обозримое пространство было пустынно и безлюдно, только в домике тихонько играла музыка и кто-то болтал по мобилке. Ада пошла было к домику, но потом оглянулась. Пес смотрел на нее так, будто она не оправдала каких-то его ожиданий. Неожиданно для себя самой Ада вернулась и спросила: - Пойдешь ко мне жить? Я тоже одна. Нам вдвоем будет веселее.
Пес встал, подошел к ней, тихонько рыкнул и стал около ее ноги. Холка песика оказалась на уровне талии невысокой женщины, а башка аккурат доставала до груди. Ошейник у него не наблюдался. Густая угольно-черная шерсть поблескивала, а белые грудь, часть морды и живот были абсолютно чистыми. Пушистый хвост наклонился сначала в одну сторону, потом в другую, а одна белая бровь вопросительно приподнялась. Ада
готова была поклясться, что пес прекрасно ее понимает, но не
говорит из конспирации. Погладила густую шерсть и пошла
платить. Из домика выскочила худенькая девушка и сноровисто заправила машину. Потом подбежала к ним: - Тебя можно
погладить? - пес наклонил башку и подошел поближе. Девушка начала гладить его густой загривок, потом почесала щеки и спросила: - Как его зовут? - Ада сначала растерялась, а потом сказала: - Мэл.
Девушка улыбнулась, потрепала пса по холке и крикнув:
- Мэл, пока! - побежала в домик. Ада пошла к "жигуленку", пес спокойно шел рядом. Аккуратно обошел огромную лужу и большое масляно-бензиновое пятно. Подошел к задней двери и поднял вверх переднюю лапу, демонстрируя относительно чистые подушечки и довольно длинные когти. Ада нырнула в багажник, достала старое одеяло, верно служившее достарханом на пикниках и уложила его на заднем сиденье. Пес сразу же запрыгнул на одеяло и спокойно на нем улегся. Ада уселась на место водителя и поехала домой, изредка поглядывая в зеркало на лежащего с прикрытыми глазами Мэла.
Неподалеку от ее дома был зоомагазин. Ада устроила "копеечку" на стоянке и, махнув псу рукой, пошла в магазин. Продавщица, увидев красавца, вылетела из-за прилавка и с благоговением погладила густую блестящую шерсть. Заворковала:
- Какой, ты, красивый! Что, ты, хочешь купить? - Ада уже от-крыла было рот, чтобы сказать, что нужен ошейник, как пес подошел к висевшим на стойке ошейникам, раздвинул их носом и поддел им черный широкий кожаный ошейник с острыми стальными шипами и бляхами. Продавщица сняла его, надела псу на шею. Застегнула, и Мэл сразу приобрел сходство с боевым волком из Варкрафта. Золотистые глаза таинственно блеснули. Ада купила еще черный нейлоновый поводок, хотя чувствовалось, что пес в нем абсолютно не нуждается. Дань порядкам и истероидным гражданам.
Свежеиспеченная собаковладелица взялась было за мешок
сухого корма, но Мэл так выразительно скривился, что девушка-продавец расхохоталась и предложила сходить на рынок, купить нормальное мясо. Рынок был неподалеку. Ада пристегнула поводок и Мэл с гордым видом шествовал около ее левой ноги, повергнув в ступор парочку бродячих дворян, не рискнувших даже гавкнуть. А вот коты сидели совершенно спокойно, только провожали его внимательными и какими-то изумленными взглядами. Пес в их сторону даже голову не поворачивал. Ада купила мясных обрезков получше, два пакетика каши, еще кое-чего для себя. Поставила на асфальт сумку, чтобы заплатить за довольно аппетитную колбаску. Потом с тоской взглянула на ее раздувшиеся бока. Мэл, бросив на Аду быстрый взгляд, подхватил пастью ручки сумки и безо всякого усилия понес. Женщина, слегка оторопев, шла рядом и несла в руке второй конец поводка, делая вид, что это она ведет собаку.
Когда вошли в квартиру, Мэл поставил на пол сумку и усел-ся в прихожей. Ада отнесла сумку на кухню и удивленно на него уставилась. Пес протянул ей лапу. До женщины дошло, что ей предлагают вымыть или вытереть лапки. Ада быстренько набрала в ведро воды и вытерла псу лапы. Тот с царственным видом прошествовал в комнату и со вздохом облегчения растянулся на прохладном ламинате, прикрыв глаза.
Ада тарахтела кастрюлями на кухне, готовя себе и псу обед. Вдруг в коридоре загрохотал упавший таз, невесть зачем упорно вешаемый Дмитривной на самом проходе. Раздался забористый мат и звук смачно шлепнувшегося тела. Снова загремел таз.
Это Петрович пенсию получил. Алкоголик со стажем, невесть каким образом эту пенсию заработавший, умудрялся пропивать ее почти всю в первый же день. Снова загремел таз. Из соседней двери высунулась Дмитривна и начала орать. Петрович в ответ что-то забубнил. Потом, следуя извилистому пути пьяной мысли и таких же пьяных тараканов в своей голове, сфокусировался на Адыной двери и начал в нее ломиться. В результате схватил таз и начал колотить им по железной двери. От грохота сводило челюсти и ломило виски. Мэл подошел к Аде. Подпихнул ее носом к двери, от-крой мол.