Он предложил Триллиан сесть в кресло. Сам он сел на подлокотник, Зарнивуп, прямой, как палка, прислонился к столу, а Зафод улегся на матрас.
— Во! — сказал Зафод. — Средоточие власти!
И он почесал кота за ухом.
— Послушайте, — сказал Зарнивуп. — Я должен задать вам несколько вопросов.
— Пожалуйста, — мягко сказал хозяин, — можете спеть песенку моему коту, если хотите.
— Ему это понравится? — спросил Зафод.
— Лучше спросить у него, — ответил хозяин.
— Он умеет говорить? — удивился Зафод.
— Я не помню, чтобы он когда-либо говорил, — ответил хозяин, — но на меня полагаться не стоит.
Зарнивуп вытащил из кармана несколько листков.
— Итак, — начал он. — Вы правите Вселенной, верно?
— Откуда я могу знать? — сказал хозяин.
Зарнивуп что-то черкнул на одном из своих листков.
— Сколько вы этим занимаетесь?
— Это вопрос о прошлом, так ведь? — сказал хозяин.
Зарнивуп озадаченно посмотрел на него. Он не ожидал ничего подобного.
— Да, — сказал он.
— Откуда я могу знать, — сказал хозяин, — что прошлое — это не выдумка, чтобы оправдать разрыв между моими непосредственными физическими ощущениями, и моими мыслями?
Зарнивуп уставился на хозяина. От его промокшей одежды пошел пар.
— Вы так отвечаете на все вопросы?
Хозяин моментально ответил.
— Я говорю то, что мне приходит в голову, когда я думаю, что слышу, что кто-то что-то говорит. Большего я не могу сказать.
Зафод рассмеялся счастливым смехом.
— Я за это выпью, — сказал он, вытащил из кармана бутылку дженкс-спирта, приложился к ней, и передал бутылку правителю Вселенной, который с благодарностью принял ее.
— Молодец, властелин, — сказал Зафод. — Расскажи, на что это похоже.
— Нет, послушайте, — не отставал Зарнивуп, — к вам же прилетают? На кораблях…
— Думаю, да, — ответил хозяин. Он передал бутылку Триллиан.
— И они просят вас принять за них решения? О человеческих жизнях, о разных мирах, об экономике, о военной политике, обо всем, что просходит там, во Вселенной!
— Там? — удивился хозяин. — Где?
— Там! — вскричал Зарнивуп, указывая на дверь.
— Как вы можете утверждать, что там что-то есть? — вежливо спросил хозяин. — Дверь закрыта.
Дождь продолжал барабанить по крыше. В хижине было тепло.
— Но вы же знаете, что там целая Вселенная! — кричал Зарнивуп. — Вы не можете манкировать своими обязанностями, заявляя, что ее нет!
Правитель Вселенной погрузился в долгое обдумывание слов Зарнивупа, а сам Зарнивуп тем временем дрожал от ярости.
— Вы очень уверены в своих сведениях, — наконец сказал он. — Я бы не доверял мышлению человека, который принимает Вселенную — если она есть — за данность.
Зарнивуп не перестал дрожать, но молчал.
— Я принимаю решения только о своей Вселенной, — спокойно продолжал правитель. — Моя Вселенная — это мои глаза и уши. Все остальное — просто слухи.
— Но неужели вы ничему не верите?
Правитель пожал плечами, и взял на руки своего кота.
— Я вас не понимаю, — сказал он.
— Вы не понимаете, что то, что вы решаете в своей развалюхе, определяет жизни и судьбы миллионов людей? Это же чудовищно!
— Не знаю. Никогда не видел тех, о ком вы говорите. У меня есть подозрение, что вы их тоже не встречали. Они существуют только в тех словах, которые мы произносим. Глупо говорить, что вы знаете, что происходит с другими. Это могут знать только они, если они существуют. У них свои Вселенные — их глаза и уши.
Триллиан сказала:
— Я, пожалуй, выйду прогуляюсь.
Она вышла из хижины под дождь.
— Вы верите, что существут другие люди? — настаивал Зарнивуп.
— У меня нет мнения по этому поводу. Как я могу это сказать?
— Я пойду поищу Триллиан, — сказал Зафод, и выбрался наружу.
Снаружи он сказал ей:
— Мне кажется, Вселенная в очень хороших руках, а?
— В очень хороших, — сказала Триллиан. И они двинулись к кораблю.
Беседа внутри хижины продолжалась.
— Но неужели вы не понимаете, что люди живут и умирают по одному вашему слову?
Правитель Вселенной долго молчал. Когда он услышал, что вдали заработали двигатели корабля, он заговорил, чтобы заглушить их.
— Что мне до них? — сказал он. — Я их не знаю. Но Он знает, что я не жестокий человек.
— А! — рявкнул Зарнивуп. — Значит, «Он»! Значит, вы все-таки во что-то верите?
— Мой кот, — объяснил повелитель, улыбаясь во весь рот.
— Я добр с ним.
— Ну ладно, — Зарнивуп решил так просто не сдаваться. — Откуда вы знаете, что он существует? Откуда вы знаете, что он знает, что вы хорошо к нему относитесь, или что ему нравится то, о чем он думает как о вашей доброте?
— Я не знаю, — улыбнулся повелитель. — Не имею представления. Просто мне доставляет удовольствие вести себя таким образом по отношению к тому, что мне кажется котом. Разве вы ведете себя по другому? Извините меня, но я чувствую, что я устал.
Зарнивуп наигранно разочарованно вздохнул, и огляделся.
— А где эти двое? — спросил он.
— Какие эти двое? — спросил правитель Вселенной, снова наполнив стакан и усевшись в кресло.
— Библброкс и девчонка! Которые здесь были!
— Никого не помню. Прошлое — это выдумка, чтобы…
— Да пошел ты… — пробормотал Зарнивуп, и выбежал из хижины. Корабля не было. Дождь лил как из ведра, и даже следа не осталось на том месте, где стоял корабль. Зарнивуп завопил, и ринулся обратно к хижине. Дверь была заперта.
Правитель Вселенной дремал в своем кресле. Потом он снова взял бумагу и карандаш, и очень обрадовался, научившись оставлять на бумаге черточки. Снаружи слышались какие-то звуки, но он не знал, существуют они на самом деле или нет. Потом он неделю разговаривал со своим столом, чтобы посмотреть, что он на это скажет.
Глава 30
Той ночью звезды поражали своей чистотой и яркостью. Форд и Артур долго шли, и ничем не могли измерить пройденный путь, так что в конце концов решили остановиться на ночлег в небольшой рощице на берегу ручейка. Ветерок благоухал, ручеек журчал, суб-эфирный ощущатель молчал.
Чудесная тишина повисла над миром, волшебное спокойствие, в котором объединились мягкие ароматы леса, стрекотанье насекомых, и яркий свет звезд. Умиротворение снисходило в их смятенные души. Даже Форду Префекту, который видел больше миров, чем смог бы сосчитать за длинный тоскливый зимний вечер, пришлось признать, что он еще не видел такой красоты. Весь день они шли по зеленым холмам и долинам, поросшим густой травой, полевыми цветами и высокими деревьями с густой листвой, их грело солнце, освежал ветерок, и Форд все реже и реже вынимал суб-эфирный ощущатель, и все реже и реже выражался по поводу его неизменного молчания. Он начинал думать, что ему здесь нравится.
Хотя ночь была прохладной, спали они крепко, и поутру чувствовали, что они хорошо отдохнули. Вот только хотелось есть. Форд сунул в сумку несколько булочек в Маккосмиксе, и они позавтракали ими прежде, чем двинуться дальше.
До сих пор они шли наугад, но теперь отправились точно на восток, сознавая, что если они собираются исследовать этот мир, они должны точно представлять себе, откуда и куда они идут.
Ближе к полудню они увидели первое доказательство того, что планета, на которую они приземлились, обитаема: лицо, полускрытое листвой, наблюдающее за ними. Стоило им обратить на него внимание, как оно исчезло, но они успели заметить, что абориген похож на человека, и смотрел на них с любопытством, но не враждебно. Получасом позже они увидели еще одно лицо, и через десять минут — еще.
А через минуту они вышли на широкую прогалину и остановились.
Перед ними стояло десятка два мужчин и женщин. Они стояли неподвижно, и молчали, и смотрели на Форда и Артура. К ногам женщин жались маленькие дети. За их спинами виднелось несколько шалашей из глины и веток.