— Канал пятнадцать в порядке, — сказал другой голос.
Вмешался третий голос.
— Черный каскадерский корабль на исходной, — сказал он. — Выглядит отлично. Будет неплохое пике на солнце. Компьютер управления сценой включен?
В ответ раздался голос компьютера.
— Включен, — сказал он.
— Прими управление черным кораблем.
— Программа управления траекторией черного корабля активизирована, корабль в режиме готовности.
— Тестируем канал двадцать.
Зафод кинулся к пульту и успел переключить частоту на субэфирном приемнике, прежде чем они получили следующий мозгодробительный звуковой удар. Он мелко дрожал.
— А что значит «пике на солнце»? — спросила Триллиан тихо, тоненьким голоском.
— Это значит, — сказал ей Марвин, — что корабль спикирует на солнце. Пи-ке… на… солн-це. Очень просто догадаться. Чего еще вы хотите, если угоняете каскадерский корабль Черного Дезиато?
— Откуда ты знаешь… — спросил Зафод голосом, от которого вегской снежной ящерице стало бы холодно, — что это каскадерский корабль Черного Дезиато?
— Очень просто, — ответил Марвин, — я же его парковал.
— Так почему же… ты… не… сказал… нам?!
— Ты ведь сам сказал, что хочешь волнений, приключений и настоящих безумств.
— Ужас, — произнес в последовавшей паузе Артур, хотя необходимости в этом не было.
— Я это всегда говорил, — подтвердил Марвин.
На другой частоте субэфирный приемник принял радиорепортаж, зазвеневший эхом по кабине.
— …отличная погода для концерта. Я стою перед сценой, — врал репортер, — посреди пустыни Рудлит, и с помощью гипербиноптических очков я вижу бесчисленную публику, заполняющую все пространство вокруг до самого горизонта. За моей спиной возвышаются, как сплошная скала, трубы динамиков, а в вышине надо мной ярко светит солнце, и не знает о том, что в него врежется. А вот лобби защитников окружающей среды знает, что в него врежется, и они утверждают, что этот концерт повлечет за собой землетрясения, цунами, ураганы, непоправимый ущерб атмосфере и все остальные традиционные для экологов бедствия. Но я только что получил сообщение, что пресс-агент «Зоны разрушений» встретился с защитниками окружающей среды за обедом и расстрелял их всех. Таким образом, ничто теперь на стоит на пути…
Зафод выключил радио. Он обернулся к Форду.
— Знаешь, о чем я думаю? — спросил он.
— Думаю, что да, — ответил Форд.
— И что же ты думаешь, что я думаю?
— Я думаю, что ты думаешь, что нам пора сваливать с этого корабля.
— Я думаю, что ты прав, — сказал Зафод.
— Я думаю, что ты прав, — сказал Форд.
— А как? — спросил Артур.
— Тихо, — сказали Форд и Зафод, — мы думаем.
— Ну, вот и все, — сказал Артур, — теперь мы погибнем.
— Прекрати все время это повторять, — сказал Форд.
Здесь стоило бы повториться и сказать о теориях, предложенных Фордом при его первом знакомстве с человеческими существами для объяснения их странной привычки постоянно констатировать, порой неоднократно, совершенно очевидные вещи, например «Сегодня прекрасный день», «Ты такой высокий» или «Ну, вот и все, теперь мы погибнем».
Его первая теория предполагала, что если человеческие существа не будут постоянно упражнять свои губы, у них может заклинить рот.
Через несколько месяцев наблюдений он разработал вторую теорию, утверждавшую: если человеческие существа не будут постоянно упражнять свои губы, у них начнут работать мозги.
В действительности, вторая теория была как нельзя более верна применительно к народу бельсеброн, населяющему Какрафун.
Бельсебронцы являлись источником чувства большой обиды и беспокойства у соседних рас из-за того, что были одной из самых просвещенных, культурных и, что главное, спокойных цивилизаций в галактике.
В наказание за такое поведение, которое было признано оскорбительно самодовольным и вызывающим, Галактический Трибунал наложил на них самый тяжелый из всех социальных недугов — телепатию. В результате, теперь, чтобы все их мысли, даже самые мимолетные, не становились известны всем на пять миль вокруг, им приходится постоянно очень громко говорить о погоде, о своих болезнях и немочах, о сегодняшнем матче и о том, как шумно стало вдруг на Какрафуне.
А есть еще один способ заглушить на время мысли: пригласить на свою планету с концертом группу «Зона разрушений».
Хронометраж концерта был крайне важен. Корабль должен был начать свое пике еще до начала концерта и врезаться в солнце за шесть минут тридцать семь секунд до кульминации песни, для которой он предназначался, чтобы свет солнечных вспышек успел дойти до Какрафуна.