Нет, вещью, которая их действительно потрясла, была ванна.
Она стояла на шестифутовом постаменте из грубо обработанного кристалла цвета морской воды, и обладала некой чудовищной вычурностью, которую редко встретишь где-либо за пределами Максимегалонского Музея продуктов больного воображения. Кишечная путаница труб, вместо того, чтобы быть достойно погребенной в полночь в могиле без надгробия, была отделана сусальным золотом. Краны и душ смогли бы напугать и горгулью.
В качестве центрального объекта мостика космического корабля эта ванна была никак не к месту. Приняв ожесточенный вид человека, понимающего это как никто другой, Номер Два приблизился к ней.
— Господин капитан! — крикнул он сквозь зубы (непростой трюк, но за годы упражнений он овладел им в совершенстве).
Над краем чудовищной ванны появилось крупное доброжелательное лицо и покрытая пеной доброжелательная рука.
— А, Номер Два, — сказал капитан, помахав ему жизнерадостного вида губкой. — У вас все в порядке?
Номер Два встал еще более смирно, чем раньше.
— Я привел к вам пленников, обнаруженных в седьмом холодильном отсеке, сэр! — пролаял он.
Форд и Артур смущенно закашлялись.
— Здрасьте, — сказали он.
Капитан приветливо улыбнулся им. Так значит, Номер Два и в самом деле взял пленных. Это прекрасно, подумал капитан, приятно видеть, когда человек занимается любимым делом.
— Ах, здравствуйте, — сказал он им. — Простите, что не встаю, я тут решил немного помыться. Всем джын тонника. Номер Один, посмотрите там, в холодильнике.
— Слушаюсь, сэр.
Любопытный факт, которому никто не знает какое придавать значение: около 85 % всех известных цивилизаций в Галактике, будь они примитивны или высокоразвиты, изобрели напиток, известный под названием джын тонник, дж-эн-тонь-к, жжинтонегг или под любым другим из тысячи вариантов той же фонетической основы. Сами напитки разные и варьируются от сивольвианского чентомника, который представляет собой обычную воду, подаваемую при температуре чуть выше комнатной, до гагракаканского цж-антоника, способного убить корову со ста шагов. Единственным объединяющим всех их фактором, не считая сходного звучания названий, является то, что они были придуманы и получили названия до того, как эти цивилизации установили контакты с другими мирами.
Что же можно извлечь из этого факта? Он существует в полной изоляции. Что касается любой из теорий структурной лингвистики, то он не вписывается ни в одну из них, и, тем не менее, продолжает оставаться фактом. Старые структурные лингвисты злятся, когда молодые структурные лингвисты начинают говорить об этом. Молодые структурные лингвисты входят из-за этого в азарт, не спят ночами, убежденные в том, что они близки к чему-то чрезвычайно важному, и кончают тем, что преждевременно становятся старыми структурными лингвистами и злятся на молодых. Структурная лингвистика — это несчастная наука, страдающая от раскола, и многие ее практики слишком часто проводят ночи, топя свои проблемы в фиски-ссода-вай.
Номер Два стоял перед капитанской ванной, дрожа от разочарования.
— Сэр, разве вы не хотите допросить пленных? — взвизгнул он.
Капитан посмотрел на него в изумлении.
— Чего ради мне этого хотеть? — спросил он.
— Чтобы получить от них информацию, сэр! Выяснить, зачем они здесь!
— О, нет, нет, — сказал капитан. — Я уверен, они зашли к нам выпить по стаканчику джын тонника. Разве нет?
— Но сэр, это мои пленники! Я должен их допросить!
Капитан посмотрел на них с сомнением.
— Ну что ж, — сказал он, — если вы должны, то спросите у них, что они будут пить.
Холодный стальной блеск появился в глазах Номера Два. Он медленно приблизился к Форду Префекту и Артуру Денту.
— Ну что, подонки, — прорычал он. — У-у, мразь… — Он ткнул в Форда килобацем.
— Потише, Номер Два, — с мягким укором сказал капитан.
— Что вы будете пить!!! — заорал Номер Два.
— Ну, я думаю, меня устроит джын тонник, — ответил Форд. — А тебя, Артур?
Артур заморгал.
— Что? Ах, да-да, — сказал он.