Подробности эти я узнал у людей, хорошо знающих его дела. Наконец, женитьба Жорже на Катрин явилась бы лишним оправданием моего брака с Эдмэ. Брат обосновался бы здесь; он хорошо знает сельские работы и виноградники, поэтому мог бы поселиться у нашего тестя, со временем он стал бы распорядителем всего нашего общего имущества...
Дай боже, чтоб все это не оказалось пустыми мечтами! Я рассчитываю на благое вмешательство госпожи Луазо; все мелкие подробности, которые я привел выше, предназначаются для нее, дабы она воспользовалась ими по своему усмотрению, когда будет писать к моей прекрасной кузине.
ПИСЬМО LXXII
Посылаю тебе, любезный братец, два письма, оба неблагоприятные моим намерениям, хоть и по совершенно разным соображениям. Первое письмо — от почтенной кузины, второе — от господина Годэ.
«Неужто со мною, кузен, надобно прибегать к столь церемонному тону? Ваше первое письмо было проще, дружественнее. В последнем Вы как будто обнаруживаете страх передо мной. Сказать ли, что Вы правы?.. Счастливцы мужчины (если предположить, что распущенность ведет к счастью)! Вам все дозволено; едва возникнет у Вас желание — его удовлетворение становится священным, неукоснительным законом; Вы предпринимаете атаки со всех сторон, находите убедительные доводы и отказать Вам невозможно. О друг мой! Ради меня Вы не жертвуете ничем!.. Но я не хочу упреками прикрывать свое согласие, без которого Вы можете обойтись. Сравним, однако, мое положение с Вашим... Какая тут огромная разница, Эдмон! С одной стороны — свобода, развлечения, с другой — увы! — рабство, лишения... У меня был один-единственный друг, сердце мое не знало иных забот, кроме заботы о его счастье: я предназначала ему... Не могу выразить, как счастье Юрсюли, моей сестры и Ваше усладило бы мою жизнь! Да, я была бы счастливее даже Вас самих. Но так, значит, суждено, чтобы братом мне стали не Вы, а другой человек... Если Вам так угодно, кузен, я согласна. Не бойтесь потерять во мне друга ... Но вот я и забываю о том сравнении, которое хотела провести.
Колетта С ***, родившаяся чувствительной, созданная, чтобы быть счастливой именно в силу своей чувствительности, вынуждена отказаться от чувства, которое ей дороже жизни, но все же не так дорого, как добродетель. В душе ее — безмерная потребность в нежной привязанности (она без колебаний признается Вам в этом), и если бы она не держала себя постоянно в узде ... Конечно, она нашла бы какое-нибудь легкомысленное оправдание своей непреодолимой склонности. Убегая от любви, она кинулась в объятия дружбы и природы; ей мнилось, что тут она в безопасности; ее хотят вырвать из этой крепости; хотят разрушить стену, которой она отгораживается от опасности. Ибо она уже не может сама сдерживать себя; однако не тот, кого она старается избегать, натолкнул ее на ужаснувшее ее открытие. Юная красавица, напоминающая ей любимые черты, открыла ей истину; Колетта почувствовала, что любит ее горячее, чем просто подругу. Как глубоко огорчило ее это открытие!.. Тогда она даже с сестрой запретила себе ласковое обращение, в котором самый щепетильный судья не обнаружил бы ничего предосудительного; она стала обращаться с ней строже, чем обращаются отвратительные стражи персидских гаремов с красавицами, попавшими в их варварские руки; она стала бояться оскорбить дружбу лаской, источник коей нельзя назвать чистым. Она справилась с собою, Эдмон; она не может упрекнуть себя ни в малейшем отклонении от правильного пути. Но если бы Вы только знали, что выстрадало ее сердце!.. О, друг мой! Какие приходится выдерживать битвы, чтобы побороть природу!..
Она решила отказаться от счастья и черпать радость в счастье другой; она хотела придать привязанности, против которой возмущается ее добродетель, законный характер, сделав братом предмет сей привязанности... Вы этого не желаете, Эдмон; Вы принудите ее приглушить чувство, которое составляло счастье всей ее жизни, ибо это чувство она не имеет права питать к мужу посторонней женщины...