Беспокойно становится оттого, что Невин видит Чарли и тоже ничего не говорит. Становится ясно, что это не случайность, но от этого волнение лишь растет. Майор, впрочем, не прерывается.
– Первый отряд! – объявляет он. – Командир подполковник Грос!
Подполковник со всей ответственностью исполняет воинские формальности, выходит из-за спины майора строевым шагом, как положено, отчеканивает свое «Есть!», а после все тем же строевым идет к первому отряду и становится во главе.
– Второй отряд! – продолжает майор.
Стоящие за ним офицеры, повторяя движения подполковника и отчеканивая формальное «Есть!», поочередно выходят и занимают места. Второй отряд возглавляет майор третьего ранга, которого прежде видеть не приходилось. Во главе третьего отряда становится капитан Щито. А когда доходит до десятого, Чарли едва может ровно стоять на месте, понимая, что Невин вовсе не ошибся, когда не стал называть его имя. Его попросту не было в списках.
Мысли путаются. Возможно, имя где-то в конце, на новой странице… но это было бы глупо. Должна быть причина. Наверное, отчислили… но тогда сообщили бы раньше. Наверное. Едва мысль возникает, как тут же отметается, и найти ответ оказывается тяжелее, чем на бегу решать задачу о вращении пульсара, вспоминая, как определить скорость вращения объекта, чтобы его попросту не разорвало на части.
Отчего-то именно сейчас колени слабеют. Даже стоять тогда на плацу после всех испытаний казалось легче. Теперь же появилась задача, у которой нет решения, и нужно искать в себе силы, чтобы принять действительность.
– Десятый отряд! – не прерывается майор. – Командир капитан Бент!
Чарли, застыв в недоумении, даже не сразу распознает собственную фамилию.
– Капитан Бент! – обращается к нему Невин с недовольством. – Тебе что, обувь к полу прибили?!
– Есть! – спохватывается Чарли.
Он сходит с места, становится во главе десятого отряда, даже не видит лица товарищей, которые все оказались за его спиной, а к вечеру от волнения забывает даже то, как оказался в постели. Лишь тогда, закрыв глаза, он свободно вздыхает, осознав, наконец, что никакой ошибки не было.
Позже Чарли узнает подробности, хотя спросить пытается о другом.
Снова вводится распорядок. Теперь, получив новое звание и должность, капитан Бент вынужден питаться за одним столиком с другими командирами и с самим майором. И когда выдается случай, он не удерживается.
– Товарищ майор, разрешите…
– Говори, – обрывает Невин.
Теперь, как никогда, становится ясно, насколько быстро реагирует офицер, а потому и Чарли не решается сусолить.
– Зачем вы меня тогда в живот ударили? – спрашивает он без стеснения.
Даже подполковник бросает на майора взгляд, а тот отвечает просто:
– С командиров спрос выше, – говорит он и поднимается. – Окончить прием пищи!
Строгий распорядок внушает уверенность. Кругом царит спокойная, размеренная атмосфера. Каждый знает, что должен делать. Здесь даже гражданские, будто заразившись военщиной, уступают высоким чинам дорогу так, как это делают рядовые офицеры.
Из-за всего этого создается впечатление, будто ничего не происходит. Закрытая часть, обычное сообщество военных – все, как на десятках и сотнях миллионов других планет. В редкие минуты, когда удается поговорить с товарищами, Чарли ощущает эти настроения в их разговорах. Бойцы снова позволяют себе немного расслабиться и не думать о том, что вскоре им предстоит рискнуть жизнью.
Капитан Бент не разделяет их легкомыслия. К Мику, Боргу и Заку он относится, как к старым друзьям, но ни на миг не позволяет себе забыться. Оглядываясь кругом, в отличие от товарищей, он видит, как истекает время, он верно догадывается, что очень скоро вновь предстоит грузиться в лайнер и отправляться в полет. И, скорее всего, этот раз уже будет последним.
Так и выходит. На следующий день майор приказывает всем готовиться, а спустя ночь бойцы надевают приготовленную, тяжелую экипировку, берут оружие и ближе к вечеру погружаются в лайнеры.
Как оказывается, все те, кого Чарли считал отчисленными, так же готовились к отлету здесь. В ангарах они появляются раньше. Военный лайнер специализированного десантного класса как раз может увести чуть больше сотни человек – ровно группу с ее командирами. И только погрузившись, можно ощутить, как время сомнений прошло, истратило себя. Только когда закрывается посадочный отсек, по-настоящему понимаешь, что война уже началась.
Майор жестом приказывает включить средство внутренней связи, чтобы провести еще один инструктаж, пока есть время. И хотя ничего нового он сказать не может, никто ни на миг не жалеет в мыслях, что в сотый раз должен все это выслушивать.