Мне дали другой номер, и я его нашёл всего за три звонка. Порадовало, что такой человек реально существует.
У бедного товарища Кукушкина перехватило дыхание, когда я представился и спросил, писал ли он обращение на радио? Он секунд тридцать откашливался, но придя в себя, всё подтвердил, и мы с ним договорились о встрече сегодня на комбинате, пока у меня есть окно по времени.
Он встретил меня у проходной, пропуск уже был заказан не только на меня, но и на машину тоже, он только госномер в него вписал. Первым делом он привёл меня к главному инженеру, у которого и лежало, собственно, его рацпредложение.
Вдохновлённый моим визитом высокий и крепкий Кукушкин навис над главным инженером, бесконечно протиравшим очки носовым платком, сидя за своим рабочим столом.
Рационализатор пытался мне объяснить суть своего предложения, но мне было довольно трудно понять, о чём речь, не зная специфики этого производства от слова совсем. Напряжённая катанка, гидробетон, торкретирование, мельница…
— Ничего не понял, — честно признался я. — Дмитрий Иванович, обратился я к главному инженеру комбината, — вы не против, если мне товарищ Кукушкин на месте всё покажет. Может, мне так понятней будет?
— Конечно, я и сам вам могу показать, — оживился он.
Мы вышли из его кабинета и направились на производство.
— Вот, смотрите, — показывал Кукушкин, — ленточные транспортёры поднимают с улицы на участок, где отливаются трубы, песок и щебень.
— Это зачем такие здоровенные трубы нужны? — поинтересовался я.
— Это канализационные, — ответил главный инженер.
— А потом песок тачками перевозится на участок торкретирования на мельницу.
— И в чём проблема? — пытался понять я.
— Тут больше пятидесяти метров, — удивлённо посмотрел на меня рационализатор. — Что мешает запустить третий транспортёр в эту часть, а, товарищ Пигорев?
— Может, его отсутствие? — предположил я, взглянув на главного инженера.
— Да нет, есть он, — ответил за него Кукушкин. — Его починить надо и перенести.
— Да? — скептически посмотрел на него Пигорев. — Перенести — это разобрать и заново собрать.
— Ну, это же не на один год работы, — возразил я. — Зато это же механизация…
— Ну, поставим мы его сюда, — начиная нервничать, ответил тот, — а потом какой-нибудь из основных двух сломается. И что мы будем делать?
— Отсюда по-старинке тачками возить, — предложил я.
— Да вы что? — воскликнул главный инженер. — Сюда, на торкретирование, песка в разы меньше уходит, чем на отливку изделий на основном участке. Весь комбинат здесь будет с тачками бегать.
Резон в его словах был. И я посмотрел на Кукушкина, мол, твой ход.
— А то, что сейчас целая бригада песок тачками возит на мельницу — это нормально? — тоже начиная злиться, спросил Пигорева Кукушкин. — То пьяные, то тачки сломаны, то ещё что-то, и в итоге участок торкретирования план сорвал!
— Слушайте, — остановил я этот спор, почувствовав, что у всех уже нагорело. — Что касается лично меня, как экономиста, то я всегда голосую за механизацию. Вы на хозрасчёте?
— Нет, — ответил главный инженер.
— Ну, тем более. Вы можете заказать ещё один транспортёр. Один старый на основном участке демонтируете, сложите на запчасти где-то, если так за них переживаете… Не вижу в этом никаких проблем. Ручной труд — это атавизм, или мы будет перестраивать нашу промышленность на новые современные рельсы, или мы проиграем другим странам индустриальную революцию. А она уже второе столетие идет, между прочим! Уж если мы в Москве будем песок тачками возить, то что говорить об отдалённых регионах?
— Вот идите к нашему директору и ему это всё объясняйте, — махнул на меня рукой Пигорев. — Можно подумать, мне нравится в каменном веке работать…
Глава 5
Москва. Комбинат Железобетонных изделий.
Директор комбината Баклашов Михаил Николаевич, полный, лысеющий мужчина за пятьдесят с добрыми глазами, принял нас с Кукушкиным и Пигоревым с мягкой улыбкой на лице.
Представившись, кратко рассказал ему о причине моего появления. Директор глубоко вздохнул, пригласил нас всех сесть за стол для совещаний и попросил свою помощницу принести нам всем чаю с печеньем.
— Вы, Павел Тарасович, войдите тоже и в моё положение, — начал он. — Предложение Миши Кукушкина, безусловно, имеет смысл и по большому счёту уже назрело. Но! — поднял он вверх указательный палец. — Работа с применением автоматизации имеет совсем другие расценки, чем ручная. Бригада, которая сейчас обеспечивает песком участок торкретирования, начнёт получать в разы меньше.