— А я тебе говорю, там не всё так просто! Эта Ивлева даже глазом не повела, увидев всю эту роскошь! Дим, что, тебе трудно сигнал подать об этом? Тебе тридцать семь скоро, а ты как ходил в майорах, так и ходишь! Под лежачий камень вода не течёт! А вдруг сработает, она или муж окажутся в чем-то замешаны, и все вспомнят, кто сигнал приглядеться потщательнее дал!
— Ну, разве что сигнал, — вынужден был согласиться Белоусов, понимая, что иначе жена от него не отвяжется.
Москва. Один из ресторанов при гостинице «Россия».
Понимая, что Горьковенко не будет дёргать по пустякам среди недели, да ещё в срочном порядке, Захаров пригласил его на ужин сразу после службы.
— Приветствую, Виктор Павлович, — поздоровался генерал. Мужчины подозвали официанта и сделали заказ. — Принесли вот сегодня из Гагаринского РУВД интересную тетрадочку, — положил он перед Захаровым сложенную пополам тонкую тетрадь в клетку. — Взгляните, пожалуйста…
— Что-то Гагаринский уже оскомину набил, — недовольно проговорил Захаров.
В тетрадь был вложен листок с данными Регины Быстровой… У Захарова глаз задергался. Эта девка, что, в каждой бочке затычка? И это что, Володин с ней так решил вопрос, что теперь к нему генерал милиции обращается? Какой же он идиот…
Собравшись с силами, он изучил все записи, сделанные аккуратным девичьим почерком… Так… Прелюбопытно… Цифры сильно перевраны, если доверять тому раскладу, что принес, перебежав, Гончарук, но фактура передана очень неплохо. Ясно, кто и как нарушает на предприятиях закон, изготавливая левак на продажу. Хотя нет, есть, все же, одна организация, где цифры переданы предельно аккуратно. Это трикотажная фабрика. Это что же? Володин девчонку в свои дела посвятил? Или… Ага, это её любовник не в состоянии держать язык за зубами? Чертовски правильно сделали, что по рекомендации Ивлева избавились от него с концами!
Принесли коньяк, рюмки и лимон с сыром.
Володин совсем мышей не ловит, — с раздражением подумал второй секретарь и с благодарностью кивнул Горьковенко, плеснувшему ему грамм сто пятьдесят. — Взялся за рисковое дело, а сам топором машет там, где нужно ручкой работать с чернилами. Так проблемы решает, что они ещё большими проблемами становятся. Одни несчастья для всех от него кругами расходятся! Причём, как снежный ком нарастают с каждым разом!.. Так, пока я на этой должности, ни ему, ни его команде никакой карьеры не будет! Полностью понимаю Гончарука, показавшего себя толковым хозяйственником, в его решении к нам перебежать. Как он вообще под таким начальником работал?
Хотя… карьеру можно ведь строить и не в Москве… А некоторым прямо противопоказано в столице слишком долго задерживаться, если ума у них не больше, чем нужно, чтобы сельским клубом руководить. Может, этого идиота Володина отправить на повышение от Москвы подальше? Куда-нибудь в Узбекскую ССР! Пусть попытается там деньги делать… Его там местные быстро на место поставят, когда он в их карман полезет!
— Вот что, Борис Васильевич. Вы правильно сделали, что сразу ко мне с этим пришли, пока смежники ваши про все это не узнали. Нужно все это замять как можно быстрее.
Генерал понимающе кивнул. Внимания к такому делу со стороны КГБ он и сам не хотел. Когда смежники вовлечены, всякая ситуация становится предельно мутной. И так любой вопрос, в который вовлечены функционеры КПСС, сам по себе очень сложен, а если еще гэбэшники начнут свои интересы продавливать, так можно и теплое место в МВД потерять. Окажешься виноват, что не уследил за такими масштабными нарушениями социалистической законности…
— Давай-ка мы по-тихому с этой студенткой вопрос закроем, — еле сдерживая своё недовольство всей этой ситуацией, взглянул Захаров на генерала. — В Москве такого быть не может, сами понимаете, в особенности, если речь идет о целом райкоме КПСС. Можете не церемониться с девкой, если с первого раза по-хорошему не поймёт. А с райкомом я сам разберусь, — сказал он зловещим голосом.
— Договорились, Виктор Павлович, — кивнул Горьковенко. — Что-то у них там в гагаринском районе бардак какой-то…
— В голове у них бардак! — ответил Захаров. — Ну, один раз прокололись, пусть, по-крупному! Ну, бывает… Помогли… Но тут же опять снова здорово!..
Принесли их заказ. Мужчины переключились на ужин. Оба голодные после работы… Захаров обновил коньяк в рюмках.
— Давай, Борис Васильевич, за то, чтобы у подчинённых здравомыслия прибавилось, — поднял он свою рюмку.
— Золотые слова, Виктор Павлович!
Москва. Квартира Ивлевых.