Глеб устало откинулся на спинку широкого кресла и прикрыл глаза. Раздражающая тишина в пустой квартире давила и уж точно не успокаивала, позволив расслабиться после тяжёлого дня, проведённого в душном офисе. А кто сказал, что будет легко? Несколько лет назад, получив красный диплом, он сделал свой выбор, засунув корочку куда подальше и подавшись в семейный бизнес на радость отцу, тут же спихнувшему на него добрую половину своей работы.
Профессия учителя, полученная в университете, теперь казалась каким-то романтическим бредом подростка, но никак не серьёзной почвой для взрослого мужика, имеющего ребёнка.
Ослабив галстук, затянутый на шее, Глеб посмотрел на часы, пытаясь понять, насколько поздно в этот раз он пришёл домой. Полночь. Надо же, не так уж и поздно, бывало ещё хуже.
Сын благополучно отдыхал в лагере на юге, получив путёвку за окончание третьего класса в числе хорошистов.
Артём рос самостоятельным, весёлым ребёнком, не ноющим по каждому пустяку и не выпрашивающим подарки у родителей. Мальчишка возвращался из школы с ссадинами, синяками и довольной мордашкой, как и подобает его ровесникам, знающим, что детство не заканчивается на компьютерных играх. Савкина часто вызывали в школу для бесед о поведении Тёмки и его бесконечных драках, но обычно миссию по усмирению нервной молодой классной руководительницы брал на себя Антон, обладая невероятной способностью сводить размолвки к нулю.
Окружающие, которых не спешили посвящать во взаимоотношения в семье Савкиных, пребывали в полной уверенности, что редактор известного журнала, отдающего дань не сплетням и сомнительным биографиям зазвездившихся профурсеток и альфонсов, а настоящему искусству, будь то музыка, литература или живопись, является дядей Артёма. Соблазнительная, немного насмешливая улыбка, временами надменный взгляд, затягивающий и не дающий вырваться, зажатая между пальцами сигарета, обволакивающий голос — он привлекал. Сопротивление классной руководительницы мальчика было быстро сломлено под таким обаятельным напором, и всё, что ей оставалось, это краснеть, не выдерживая пристального взгляда голубых глаз, сверкающих из-под тонких стёкол очков. Со временем стало складываться впечатление, что запись в дневнике ребёнка о вызове родителей в школу означает лишь приглашение на очередную встречу для его «дяди». Глеб посмеивался над этим, а острый на язык Артём просил своего второго папочку не отправлять учительницу в декрет до его выпуска из начальной школы, чтобы было над кем издеваться. Антон матерился, ерепенился, но, нацепив на лицо привычную улыбку, шёл в школу и сдержанно выслушивал претензии, в очередной раз обещая, что примет меры.
Савкин повернул голову, услышав хлопок входной двери, за которым последовали шуршание в коридоре и тихие шаги.
— Привет, — блондин опёрся плечом о дверной косяк, скрестив руки на груди.
— Ты поздно, где был?
— Трахался.
— Ясно, — Глеб поднялся из кресла, потянулся и скинул пиджак. — Я разогрею ужин.
— Даже не спросишь, с кем? — Антон изогнул бровь, насмешливо глядя на шатена, проходящего мимо него в сторону кухни.
— Нет, — пожав плечами, Савкин завернул на кухню и с шумом стал рыться в холодильнике, вытаскивая кастрюли и миски с салатами.
Поставив ужин на плиту, он стянул осточертевший галстук и бросил его на стул. Закатав рукава белой рубашки и расстегнув пару пуговиц сверху, Глеб накрыл на стол и вернулся к плите, помешивая ароматную картошку, покрытую золотистой корочкой и заправленную мясным соусом.
— Мелкий, всё готово! — крикнув, он наполнил тарелки и сел за стол, не начиная ужинать в одиночестве.
Блондин появился через пару минут, уже успев переодеться в потёртые старые джинсы и вытянутую серую футболку.
— И чего так орать?
— Думал, ты не услышишь, — Савкин уставился в свою тарелку. — Приятного аппетита.
— И ты не подавись, — плюхнувшись на стул, Антон злобно сверкнул глазами и сжал вилку в пальцах.
— Угу, — равнодушный кивок головы, и шатен неспешно ест, не поднимая взгляда от стола.
— Бесишь! — звон разбивающегося стекла заставил Глеба посмотреть на разъярённого парня, вскочившего с места и швырнувшего на пол вслед за тарелкой стакан с соком.
Савкин молча встал, достал из-под раковины веник с совком и, подойдя к взбешённому блондину, стал сметать осколки вместе с образовавшейся гущей мерзкого цвета.
Выбросив в ведро то, что должно было стать ужином, он вытер пол тряпкой, вымыл руки и вернулся за стол, продолжив спокойно есть.
Антон выхватил почти опустевшую тарелку у него из-под носа и с силой швырнул в стену над плитой: