Иначе говоря, теперь средним классом стали называть то, что, вежливо говоря, раньше бы так называть постыдились — то есть размыли понятие среднего класса. Ну что ж, хитрость понятна — если не получается выправить ситуацию, значит, надо с терминами поработать.
Любопытно, что эти мониторинговые данные появились ровно через 100 лет после всем известных событий, которые произошли у нас в стране. Конечно, это простое совпадение. Но ведь еще незадолго до этого всем казалось, что ситуация совершенно изменилась, что люди живут по-другому, что экономика работает иначе. И вдруг такая неприятность!
Мы помним, что 100 лет назад, в начале XX века, во всем мире существовал колоссальный запрос на справедливость. В этот момент вообще произошел крах всего мироустройства — после Первой мировой войны во всей Европе рухнули императорские династии, исчезла Австро-Венгрия, де-факто изменилась Италия, совсем другим государством стала Германия. И конечно, произошла революция в России. Вот этот запрос на социальную справедливость, глубинные людские порывы и чаяния, все это мятущееся осознание несправедливости истории со временем привело к возникновению целого огромного социалистического сектора. Впоследствии, правда, он тоже трансформировался, составлявшие его страны пошли очень разными путями, причем большинство из них вернулись в русло капиталистического развития и примкнули к процессам всеобщей либерализации и демократизации.
И вот проходит 100 лет. И вдруг мы говорим: «Ну и где? Где ваша хваленая справедливость, что дала ваша хваленая демократия? Де-факто вы восстановили монаршье управление, только теперь монархи не наследственные, а элитарные. И аристократия как правила, так и правит, но теперь она не родовая, а финансовая». Иными словами, неравенство, которое порождает несчастье — потому что именно осознание неравенства наиболее губительно влияет на человеческую психику, — отнюдь не становится меньше.
Именно этот кризис либеральной идеи привел к тому, что в Соединенных Штатах Америки неожиданно для многих победил Трамп. Здесь сыграли свою роль как технологические моменты, так и глубокие идеологические разногласия с либеральным курсом.
Относительно личности Трампа хочу сразу пояснить одну важную вещь. Давайте не будем наивными — Трамп никакой не «простой соседский парень» или «парень из народа». Американская политическая конструкция уже довольно давно выстроена таким образом, что, несмотря на все громкие крики о демократии, человеку с улицы президентские выборы выиграть нет никакой возможности. Система существующих по факту финансовых и административных фильтров такова, что никакой несистемный оппонент, а еще, не дай бог, без денег, пробраться наверх не сумеет при всем желании.
Трамп, конечно, плоть от плоти политической элиты США — просто другого ее фланга, консервативного. Он всегда любил играть в политику и всегда имел прекрасные отношения с политиками. Но при этом предпочитал относиться к политике как бизнесмен. Поэтому довольно забавно было слушать некоторых аналитиков, которые считали, что сейчас, придя к власти, Трамп будет покорно выполнять все установки, которые ему будут давать мудрые обитатели Вашингтона. Но знаете, не для этого 70-летний человек вкладывает такие бешеные деньги в свою предвыборную кампанию! Теперь он себя чувствует как мальчик в магазине игрушек и собирается играть до последнего.
Хотя, конечно, ему тяжело. Мы видим, как система с ним борется и делает все, чтобы его президентство стало как можно более коротким и как можно более несчастливым. Но это не наша война, а внутреннее дело Соединенных Штатов, вот пусть они этим и занимаются. Замечу, что, кто бы что себе ни предполагал, России по большому счету не надо ждать от Трампа ничего хорошего. Вообще ни от кого ничего хорошего ждать не надо. Надо быть прагматиками и реалистами, спокойно воспринимать жизнь, понимать, чего мы хотим, и не тешить себя пустыми иллюзиями. Для нас сейчас гораздо важнее понять, почему же Дональда Трампа услышали, а Хилари Клинтон — нет. Почему прислушались к, казалось бы, странным консервативным идеям, давно признанным либеральной общественностью устаревшими, загнившими и не имеющими права на жизнь?