— Как же так, — сказал Вилье. — В прошлой жизни все было так просто и понятно. Отчего же в нынешней никак не получается разобраться?
— Мы за все должны платить, разве ты не помнишь это? — ответил человек. — Вероятно, такова и есть плата за жизнь.
Старый Вилье только головой покивал в согласии. Когда в устоявшемся быте самому становится душно и безрадостно, когда окружающие люди с их лицемерными улыбками кажутся монстрами, тогда надо что-то в этом быте менять.
— Я прожил в Штатах пятьдесят шесть лет. И ко мне всегда относились хорошо, потому что я всегда чего-то стоил, — вздохнул Ритола. — Эта страна дала мне целую кучу возможностей, которыми я воспользовался, но теперь она мне кажется чертовски чуждой. Это неправильно и не по-пацански, но Америка мне не нравится все больше и больше с каждым прожитым днем. Мне не хватает воздуха.
— Да, — согласно склонил голову человек. — У меня плохие новости: ты уже не пацан. Впрочем, мне ли не понять! Четверть века в Канаде — это тоже испытание.
Горничная принесла кофе, поэтому они замолчали, каждый углубившись в свои мысли.
— А мы ведь даже разговариваем на местном языке, — отложив свою чашку, сказал Вилье.
— Привычка, — пожал плечами его собеседник.
На ум Ритолы пришли слова песни.
«Именно так», — мысленно согласился его гость.
Им было о чем между собой поговорить, но, оказывается, лучше было обо всем этом промолчать.
— Во всяком случае, ничто не смогло нас поломать, — сказал Вилье, переходя на родной язык.
— Почем тебе знать про нас? — спросил гость без тени насмешки и сарказма, тоже на финском.
— Так русский актер Олег Жаков в кино «За нашу Советскую Родину!» (фильм об Антикайнене 30-х годов) разъяснил, — ответил Ритола.
— Может ты еще и книжку Радия Фиша «Падение Кимасозера» (книга об Антикайнене) читал? — улыбнулся его собеседник, смущаясь.
Вилье внимательно посмотрел ему в глаза, но ничего не ответил. Вместо этого он пошел к стеллажу с книгами и выбрал одну, изрядно потрепанную. Пролистав, как бы в задумчивости, Ритола произнес несколько строк, словно с листа. На самом-то деле, читал он по памяти, потому что в семьдесят три года редко кто при чтении обходится без очков.
— Шестнадцатая руна «Калевалы», — сказал гость.
— Именно так, — согласился Ритола. — Черт, затаскал в свое время книжку, не берег. Теперь таких не найти.
— Найти, но за очень большие деньги, — возразил его собеседник. — И даже Куусинен в этом деле уже не поможет. Разве что Кекконен?
Вилье пожал плечами: он знал этого государственного деятеля еще в бытность того спортивным функционером. Конечно, некоторые рьяные борцы за чистоту финских правительственных рядов скрыто и даже, особо продвинутые — открыто, клеймили его «агентом КГБ», но от этого авторитет того в народе никак не страдал.