Даже видимости того, что налоги, собираемые римлянами, предназначаются на благо Палестины, не соблюдалось. Некоторые суммы действительно выделялись для общественных работ, но основная часть денег и товаров, собираемых таким образом, отсылалась в личную казну Августа, именовавшуюся «фиском». Римляне в то время откровенно рассматривали свою империю как механизм эксплуатации. Максимумом «доверия» и «заботы» было нежелание доводить провинции налоговым бременем до полного разорения. Так, Тиберий выразил порицание одному ревностному губернатору Египта за то, что тот послал в Рим несообразно высокую сумму собранных налогов. При этом Тиберий изрек, что дело губернатора – стричь овец, а не сдирать с них шкуру {Светоний. «Тиберий», ХХХII, 2.}. Римский мыслитель Цицерон дает два объяснения «праву» Рима взимать дань с завоеванных земель {Цицерон. «Против Верреса II», III, 12; II, 7.}. Одно состоит в том, что дань есть штраф или компенсация за то, что те проявили дерзость, посмев воспротивиться мощи Рима. Второе же гласит, что римляне владеют этими территориями по праву завоевателей, а поэтому вправе требовать с населения платы. Только в 80 г. н.э. один смышленый римский апологет {Тацит. «История», IV. 74, 1.} додумался до объяснения, более сходного с назидательными самооправданиями современных империй: а именно, что римляне имеют право на плату за благодеяния Pax Romana («мира, обеспечиваемого Римом»).
Помимо грабежа со стороны мытарей, евреям приходилось терпеть и поборы самих губернаторов или прокураторов. В более крупных провинциях программа реформ Августа начинала давать известные плоды, но в малых порабощенных землях, подобных Иудее, алчности римских чиновников все еще не было никаких преград. К тому времени, как римлянину, участвовавшему в общественной жизни, удавалось добиться поста губернатора провинции, он обычно был по уши в долгах, поскольку за продвижение по службе приходилось выплачивать колоссальные взятки. Их нужно было давать как отдельным лицам, так и «народу римскому» (устраивая для него зрелища). Губернаторство было наградой за эти расходы, и оно предоставляло возможность – которую надлежало использовать – не только расплатиться с долгами, но и сколотить личное состояние. Возможностью обогатиться пользовались не только губернаторы, но и их подчиненные. Их находчивость по части извлечения денег из несчастных подданных была широко известна. За каждую услугу требовалось платить: чтобы получить аудиенцию у губернатора в поисках справедливого решения, нужно было заплатить множеству чиновников, включая самого губернатора. За соответствующие суммы можно было купить «защиту» от направления римских войск на постой или от обязанности бесплатно поставлять зерно и транспорт для армии. Губернаторы не гнушались даже учреждением фондов «добровольных» взносов самому губернатору в благодарность за его услуги.
Установление римского правления в новой области привлекало туда различные зловещие фигуры из Рима, чья цель состояла в том, чтобы наживаться на несчастье коренного населения. Они давали людям, которым срочно приходилось платить новые налоги, займы под 50 процентов годовых. А выжав из должников последний грош, они продавали их в рабство. Свои обширные фонды эти люди использовали для того, чтобы скупать целиком урожай зерна, а затем продавать его туда, где в нем была нехватка, по колоссально вздутым ценам. Попасть под правление Рима в то время было равнозначно тому, чтобы попасть во власть стаи саранчи. Иудея не одна страдала подобным образом и даже не была главной жертвой: крестьяне Египта, где можно было поживиться еще лучше, испытывали еще большие страдания.
Евангелия тщательно избегают критиковать римское правление. Тем не менее некоторые слабые отзвуки описанной выше обстановки в них проскальзывают. Так, в Евангелии от Луки (3: 13) Иоанн Креститель изображен требующим от мытарей: «ничего не требуйте более определенного вам». Затем следует: «Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем».
Для поддержания своей власти римляне содержали в Иудее постоянный гарнизон. Штаб этих войск размещался в Кесарии, приморском городе, выстроенном Иродом в греко-римском стиле. В Кесарии постоянно находилось три тысячи солдат. В других главных городах страны имелись гарнизоны поменьше. Римский гарнизон Иерусалима состоял из пятисот солдат. Считается, что немалая доля их состояла из самаритян, то есть выходцев из района Палестины, именуемого Самарией, исповедовавших особый вариант иудаизма со своим храмом на горе Геризим.