Снова слышу звуки шагов. Выматерившись про себя, аккуратно прикрываю дверь. Впрочем, звякания металла избежать не удаётся, и тот, кто спускается, хорошо его слышит. Сразу же останавливается — теперь до меня доносится только шум его дыхания.
— Кто там?
На голос того инженера вроде непохоже. Но это точно не пенсионер. И не мужик из грузной парочки, чей тембр я за пару лет жизни в своей квартире успел хорошо изучить. Момент раздумываю, как поступить, и всё же решаю, что стоит ответить.
— Твой сосед с третьего.
Момент стоит тишина.
— А этот тут почему лежит? В смысле, это ты его так?
В голосе хорошо слышится страх, но для текущей ситуации это нормально. Я сам боюсь. Просто в моём случае чувство страха конвертируется в адреналин, который сейчас вовсю бурлит в крови.
— Он убил свою жену, а потом напал на меня.
Слышу, как тот спускается на одну ступеньку ниже.
— Зачем?
На самом деле отличный вопрос. Да ещё и с подвохом. Если у соседа с третьего такая же проблема, что у меня, то рассказывать о получении Рэз-энергии после убийства — не самый хороший ход. Сам может соблазниться лёгкой добычей и ударить в спину, как подвернётся возможность.
— Мозги у него переклинило, видимо. Ты сам как? Чувствуешь себя нормально?
Пару секунд молчит, и я решаю надавить.
— Слушай, я сейчас в таком же шоке, как и ты. Мало того, что по городу прошлась непонятная чёрная херня, так ещё и мужик этот налетел с грёбаной монтировкой. Если бы не повезло, то сейчас это я валялся бы на бетоне в луже крови. А он, скорее всего, уже добивал бы тебя. Благодарностей мне не нужно, но если хочешь выбраться отсюда, то спускайся и давай сваливать. Нет, я иду один.
Отчасти рискованно. Хотя бы по той причине, что он может рвануть следом, как только я выйду в дверь, и привлечь ненужное внимание. Но мне не помешает ещё одна пара глаз, которые будут наблюдать за тылом. Один в поле, конечно, тоже воин, но шансов сдохнуть у него куда больше, чем у человека работающего с кем-то в паре.
Неуверенные шаги. Наконец выходит на уровень первого этажа, и у меня получается его рассмотреть. Точно новый жилец из съёмной. Раньше я его лица не видел. Одет в джинсы и свитер, поверх которого наброшена зелёная куртка. На плече объёмная сумка, а руки сжимают биту. Сам стоит на месте, настороженно рассматривая меня.
— Вроде я тебя и правда пару раз видел. Ты же в этом работаешь... Как его... Агентстве "Цикада", так?
Хмыкнув, киваю ему.
— Работал. Но сейчас это не имеет никакого значения. Выбраться отсюда хочешь?
Какое-то время колеблется. Потом всё же определяется и спускается вниз, остановившись около последней ступени.
— Хочу. Только вот машины не пашут, скорее всего. Вся электроника сдохла.
— Значит, пешком пойдём. Сначала дворами вдоль Селькоровской, а как выберемся на окраину, рванём подальше от застройки.
На лице отображается сомнение, но тем не менее мужик делает шаг вперёд, приблизившись почти вплотную. С опаской косится на ломик.
— Ну хорошо. Давай попробуем. Если честно, на улицу страшно сейчас выходить.
В этом я с ним согласен. Но оставаться внутри тоже не вариант. Даже не будь у меня запущенного обратного отсчёта до времени смерти, всё равно оптимально было бы покинуть город. Даже если предположить, что никто не свихнётся, как алкаш с первого этажа, и не начнёт убивать, продовольствия и еды надолго не хватит. Тогда как мародёры и бесчинствующие ублюдки появятся очень быстро. К тому же интуиция подсказывает, что убитый мной пузан вряд ли окажется единичным случаем. Да и таймер всё ещё тикает. Основной мотиватор быстрее шевелить ногами и мозгами.
— Я иду первым. Ты следом. Близко не подходи, наблюдай за тылом и флангами.
Смотря на кивающего мужика, на всякий случай интересуюсь.
— А ты вообще кем работаешь? Работал, в смысле.
Тот вздыхает.
— Два дня как устроился шеф-редактором в газету.
Журналист то есть. Хреново.
— Боевой опыт есть?
В глазах появляется лёгкое удивление.
— Откуда?
Дважды хреново. Но в качестве наблюдателя всё равно пригодится.
— Ладно. Запомни: если я вдруг падаю на землю или пытаюсь укрыться, делай то же самое. И постоянно оценивай обстановку вокруг. Как только заметишь движение, сообщай.
Молча кивает, а я снова тяну ручку двери на себя. Обозреваю окрестности. Вроде никого. Вот и ладненько.
Расширив открытый проём, выскальзываю на улицу и придерживаю дверь, давая выбраться напарнику. В голову приходит запоздалая мысль, что надо бы спросить его имя. Хотя какая сейчас разница? Если выберемся за город живыми, тогда и выясню.
Дождавшись, пока судорожно оглядывающийся по сторонам журналист окажется рядом, начинаю двигаться. Сейчас мы в переулке Газорезчиков. Через один дом от нас перекрёсток с улицей Патриса Лумумбы. Оттуда можно выйти на дорогу параллельную Селькоровской и добраться до Окружной. Вот после неё выбор маршрута становится сложнее, но если что можно пройти пустырями. Потом обогнуть автомойку и всё. Дальше плотная застройка, которая обеспечит относительную скрытность перемещения.
Осторожно шагаю вперёд. Поравнявшись с авто, приглядываюсь к салону. Только водитель, который распластался на руле. Возможно, пострадал во время столкновения. Или его прикончила та черная волна. Ладно. Хрен с ним. Нужно идти дальше.
Ускорившись, пересекаю промежуток между домами и, услышав звук бьющегося стекла, делаю рывок в сторону и сразу же поднимаю голову вверх. Разбили одно из окон четвёртого этажа, откуда сейчас высовывается чья-то рука. Но что бы там сейчас ни происходило, со мной это никак не связано.
Успеваю сделать ещё пару шагов, как сзади слышится громкий шёпот.
— Пёс. Тут собака!
Какого чёрта? Он испугался бродячей собаки? Поворачиваюсь, чтобы озвучить ему отповедь и животное попадает в поле зрения. После чего все вопросы по поводу реакции напарника сразу же отпадают. Не знаю, какой породы был этот зверь раньше, но сейчас он выглядит весьма угрожающе. Оскаленная пасть с двумя рядами зубов, блестящий металлом правый бок, круглые жёлтые глаза. И капающая на асфальт слюна.
Мозг не успевает собрать всё это в единое целое, как животное бросается вперёд. Прямо на шеф-редактора, который вместо того, чтобы уйти от атаки, пытается встретить его ударом биты. Столкновение, и та летит в сторону, покатившись по дороге. А журналист дико орёт, пытаясь правой рукой оттолкнуть пса, увлечённо рвущего его левое плечо. В голове мелькает мысль, что, может, стоит свалить, пока противник отвлечён на кого-то ещё. Но этот монстр как будто чувствует мои мысли. Сразу же поднимает голову, впиваясь в меня взглядом жёлтых глаз. И снова бросается в атаку.
Я даже не успеваю осознать, что делаю: тело работает на рефлексах. Рывок вперёд. Упасть на колено. Выбросить вверх крепко сжатую обеими руками фомку. Удар. Чувствую, как металл входит в тело нападающего, разрывая живую плоть. Сразу же бросаюсь влево, вырывая оружие из раны. Перекатываюсь по асфальту.
Поднимаюсь. Предполагаю, что нападавший зверь корчится в судорогах или попытается свалить, скуля от боли. Но вместо этого вижу приближающуюся оскаленную морду. В этот раз собака не прыгает. Просто несётся на меня по земле с явными намерением укоротить нижние конечности. Или свалить на землю, после чего загрызть.
Замах. Быстрый шаг в сторону. Удар. Вкладываю в него весь свой вес, но получается всё равно смазано: фомка бьёт в череп под углом. Зато этого хватает, чтобы противник потерял ориентацию в пространстве. Сразу же повторно обрушиваю ломик на пса. И чувствую, как отдача осушает руки, заставив скрипнуть зубами от боли. У нее что, ещё и голова бронированная?
Новый удар. На этот раз в хребет. Пёс же разворачивается, снова бросаясь на меня. Дистанция слишком короткая, так что отпрыгиваю в сторону. Сразу же бросаюсь следом и, на ходу развернув ломик, бью тупым концом в затылок собаки. Отчётливо слышу звон металла, но теперь эта монстрина хотя бы пошатывается и замедляется, пытаясь развернуться в мою сторону мордой. Уже неплохо.