На руле велосипеда был присобачен хромированный звонок. Гай не видел таких тысячу лет.
— Что случилось, малыш? — спросил он.
Он смотрит не на нас, — догадался Антон. — На наши револьверы.
Мальчишка не ответил. Звякнул еще раз и развернул велосипед.
— Пошли, — сказал Гай Антону. — Здесь жарко.
Он поднялся по ступеням и открыл деревянную дверь. Антон проследил, как мальчишка набрал скорость, виляя по песку, и поднялся следом.
— Просто мальчонка, — пожал плечами Гай.
— Конечно.
Они вошли внутрь. В помещении царил полумрак — с потолочных ламп капал тусклый свет, собираясь в лужи под ногами. Было прохладно и едко пахло лекарствами. Само помещение оказалось крошечным, обложенным кафельной плиткой. И пустым — глянцевым, холодным. Все тут сжималась в одну-единственную точку — лестницу в десять ступеней, ведущую вниз.
Гай щелкнул застежкой на кобуре и спустился первым. Дверей внизу не было, на входе висела полиэтиленовая пленка, за которой горел свет.
Гай раздвинул занавеси и шагнул внутрь.
— Господи… — он прикрыл нос ладонью — в подвале смердело.
Это был цех. Разделочный цех — с наваленными друг на друга людскими телами. Они лежали там, у дальней стены, в темноте. Но не заметить их было нельзя — костлявый мясной комок. Руки, ноги, косматые головы, раскрытые рты. Как куча манекенов, сваленных в кладовке супермаркета.
Справа находились несколько разделочных столов, заляпанных кровью. На одном лежало вскрытое тело — вывернутое ребрами наружу, оно напоминало паука, с торчащими лапами. Над ним, согнувшись, стоял невысокий мужчина в окровавленном, грязном фартуке. Рядом, у самого пола болталась на шнуре небольшая болгарка с обтесанным отрезным кругом, с которого капала кровь. На человеке была медицинская маска и защитные очки. Когда, наконец, он заметил Гая, то выпрямился и стянул маску с лица.
— Сейчас! — крикнул он ему.
— Что за хуйня тут творится? — прошептал сзади Антон. Гай не ответил. Ему нечего было сказать.
Морги гетто — примитивные разделочные доски, с нескончаемым мясным потоком. Гай помнил их такими — грубыми, тесными комнатушками, которые пугали его с самого детства. Тогда, после первого посещения, ему долго снился кукольный дом, из которого его кто-то звал. И глаза, смотрящие сквозь маленькие окошки.
Ничего не изменилось с тех пор.
Гай не был уверен, что труп их дождался. Обычно в таких местах тела начинали гнить — их кололи разной дрянью, чтобы избежать разложения. От этого трупы распухали и их старались поскорее захоронить. Чаще всего в братских могилах.
«Если он здесь, — подумал Гай, — то он похож на неудачную практику пластического хирурга».
Человек в фартуке подошел к ним — небольшого роста, седой, с усами и плешью. Даже не стал снимать латексных перчаток — обтер их о грязный подол.
— Слушаю вас, молодые люди.
Гай достал значок.
— Нам нужен Лев Кёниг. Антон, покажи ему.
Антон сунул патологоанатому под нос бумагу с фотографией:
— Этот.
— Да, я помню его. Он пролежал несколько суток на жаре, а потом три дня здесь — я колол его формалином, чтобы он не поплыл.
— Мы должны его опознать. Это возможно? — спросил Гай.
— Боюсь, что нет… Нет. Невозможно.
— Почему? Все так ужасно?
— Потому что его здесь нет, — ответил человек. — Меня предупреждали, что за ним приедут. И за ним приехали. Часа два как тому назад.
— Забрали?! — рявкнул Гай. — Да блядь кто?! Кто мог его забрать?! — он оглянулся на Антона. На его лице играла нервная усмешка.
— Как они выглядели? — проигнорировав напарника, спросил Антон.
Патологоанатом задумался.
— В форме, — наконец сказал он. — Они были в форме.
— Сколько их было?
— Трое или четверо. Не знаю. Сказали, что заберут его, а мне и в радость, что ему тут не гнить. Их ведь вон сколько, — он мотнул головой в сторону трупов, — и никому они не нужны. Никто за ними не приходит…
— Нужно предупредить труповозку, — сказал Антон. — Гай?
— Мы приперлись за этим трупом из самого Голдтауна, — процедил сквозь зубы Гай, глядя на патологоанатома. — А этот хер отдал его каким-то уебкам в форме? Так ты говоришь, да?!
— Гай!
— Что?! Да этот сукин сын знает, посмотри на него!
Он ткнул пальцем в сторону растерянного старика.
— Он не знает, — спокойно ответил Антон. — А нам нужно торопиться.
Он развернулся и взбежал вверх по лестнице.