«Типа, зачётный комсомолец!»
Уже пару дней, как я уже понял, что мы репетируем не Концерт. Настоящий концерт "Мастера искусств — Ленинскому комсомолу!" состоится, как раз, после Торжественного заседания. Но члены Политбюро будут присутствовать именно на Заседании4, а на концерт оставаться не планируют, тем более, что там, в основном, будут выступать самодеятельные и национальные коллективы.
Таким образом, то что репетируем мы, называется "Приветствие участникам от…", ну а дальше, кого там только нет в перечне приветствующих! Это и рода войск, и пионеры, и ветераны и даже… Знамя Победы…
В приветственной речи от армии, которую ежедневно с непреходящим пафосом зачитывал командир атомной подводной лодки(!), давным давно выросший из комсомольского возраста, "дорогой Леонид Ильич" поминался раз семь. Но больше всего меня поразили марширующие по сцене, наравне с курсантами, генералы и адмиралы. До генерал-полковников, включительно!
«Охуеть!»
Следом за ними, с "тренировочными" букетиками искусственных цветов, в красных галстуках и парадной форме, на сцену выбегали пионеры. Звучали стихи и обещания быть достойными, и снова "дорогой Леонид Ильич" на "дорогом Леониде Ильиче"…
У меня лично Брежнев никакой антипатии не вызывал: медаль, охота, аппаратура для группы — кроме хорошего, я от него ничего не видел. Воевал человек, добрым был и за страну радел. Как мог… Все, кто был после него, были намного хуже.
Но, послушайте… надо же и меру знать! От всех этих "дорогих Леонидов Ильичей", я уже реально стал вздрагивать, и прилагать ощутимые усилия, чтобы не морщиться.
Но сколько я ни всматривался в лица взрослых и детей, схожих чувств ни у кого не увидел. Всё это сейчас было в порядке вещей. "Правила игры". А у многих эти чувства были, вполне, искренние… Наверное.
Впрочем, такому "испытанию" мою психику и чувство меры пришлось подвергнуть только раз — на Генеральной репетиции. На ней я обязан был присутствовать от начала и до конца. Как и все.
Наша, с "мэтрами", песня длилась 2 минуты 15 секунд… ну, плюс скандирование! Уже в ходе совместного с ними выступления, выяснился неприятный нюанс — мы, все трое, оказались, примерно, одного роста — 175 сантиметров. И, вероятно, "верзила" в школьной форме умиления у публики не вызвал бы…
Наш режиссер — Иосиф Михайлович, подумал, почесал большой нос и дал мне указание стоять на полметра "за" Кобзоном с Лещенко. Других замечаний у него, к нашему выступлению, не возникло…
Свободное же, от репетиций, время я проводил чудесно!
Поскольку в субботу освободился довольно поздно, то и с Верой мы смогли встретиться только вечером. Но тут выяснилась приятная "деталь", оказалось, что Верины родители уехали на дачу и вернутся только в воскресенье вечером. Таким образом, мы, впервые(!), сумели провести вместе целую ночь. Получилось славно… Все-таки, Верина "послушность" в постели меня конкретно заводит! Такая красивая девчонка… и абсолютно безропотно готова выполнять все, что я скажу. Да еще и смотрит… блестящими влюбленными глазами… Мдя…
А может мне уже напрягаться пора?!
Но вот что-то не напрягается ничего… кроме одного органа!
Утром в воскресенье, телефонным звонком, нас разбудила Львова: "Я согласна…".
Не успел вернуться в теплую кроватку и уткнуться носом в бархатную нежность подставленной упругой груди, как телефон захотел пообщаться снова.
На этот раз звонил Клаймич… Григорий Давыдович завершил дела в Ленинграде и перебрался в Москву. Уже с вещами. Приглашал позавтракать и определить "фронт работ".
Я скорректировал время встречи "на ужин", отговорившись репетицией в Кремле, и снова направился к кровати, мысленно уже разлучая эти сведенные вместе две точеные коленки, настолько идеальные, насколько это бывает только у спортсменок. Да, и то редко…
Третьей позвонившей была Роза Афанасьевна. Причем она позвонила "удачнее" всех! Только у нас закончилась "предварительная" возня, только я "вошел в гости", только услышал первый, самый будоражащий Верин "ах"… как, весело заливающийся наипротивнейшим звоном, телефон снова радостно присоединился к нам!
Прорычав "женщина, жди!", я, с орудием труда "наперевес", ринулся к телефону.
— Здравствуйте, мой Рыцарь цветов! — вычурно откликнулась на моё сдержанное (ОЧЕНЬ сдержанное!) "алло", Ладина бабушка, — я тут, что подумала…