Джессамина тоже заметила его в подзорную трубу — прямо среди колеблющегося на горизонте воздуха что-то синело, зеленело, отбрасывало тень, манило свежестью и прохладой, хотя свежесть и прохлада существовали пока лишь в воображении путников.
Браслет накалился до предела. Джессамина не выдержала, сняла его и бросила на землю.
– Не оазис, – с горечью сказала она. – Всего-навсего мираж. Надо найти колодец.
Ее то ли не услышали, то ли не хотели слышать. Караван медленно, но целенаправленно потянулся к оазису.
– Стойте! Вы погубите себя! – крикнула Джессамина. Крик размололо в горячем воздухе, крупицы крика осели на песок.
К ней повернулся жилистый, еще довольно крепкий старик в тюрбане и просторном одеянии цвета лисьей шкуры.
– В народе говорят, что раз в сто лет среди простых людей рождается принцесса Мираж. Она одна способна сделать мечту явью. Превратить мираж в настоящий оазис. Но, – осклабился он, – это лишь легенда. Так, пустые домыслы. На деле никто ту принцессу не встречал. Ни в прошлом веке, ни в позапрошлом.
Джессамина хмыкнула. Намеки, недомолвки, двусмысленность. Ей по горло хватило этого и за горизонтом.
– Что вы пытаетесь сказать?
– Ты очень необычная. Твоя аура кристально чиста, как будто ты не отсюда, – со значением заявил тот. – Кто знает, на что ты способна, если очень захочешь…
«Если очень захочу, я могу весь мир на уши поставить и заставить людей ходить на руках, – усмехнулась Джессамина. – Но злоупотребление силой чревато последствиями. Интересно, что подкинет мне судьба, если я сделаю исключение и поиграю с законами природы?»
Она смежила веки. Понадобилось едва заметное напряжение, чтобы вообразить: мираж — осязаем. Мираж — существует взаправду. Открыв глаза, она глянула в небо, словно бы ища у него поддержки и оправдания. После чего бросилась догонять хвост каравана, увязая в песке. Но потом, вспомнив о старике, остановилась и обернулась. Того простыл и след.
«Здесь совершенно точно не было оазиса», – пробормотал человек, закутанный в тряпьё. Он наблюдал за караваном из-за гряды невысоких гор и был явно впечатлен, увидав, как кочевники бросаются к озерцу, чтобы умыться. Срывают с пальм кокосы. Пьют и смеются, не веря своей удаче.
Да они и вправду счастливчики! Редко кому удавалось выжить в белой пустыне, когда во флягах кончалась вода. Ни колодца, ни водоема на всем протяжении этой адской местности — одни голые пески да ядовитые ящерки, шныряющие то тут, то там.
Человек вгляделся в толпу кочевников получше. Была среди них женщина красоты совершенно экзотической. Темные, с фиолетовым отливом губы, шоколадная кожа, жесткие черные кудри до лопаток и глаза… Силы пустынные! Ее взгляд впился аккурат в линзы бинокля, пронзил наблюдателя насквозь. В ее взгляде плескалась решимость.
И шпион вдруг сразу почуял: это она. Она сделала, ведьма. Без нее мираж так и остался бы миражом.
Кочевники практически безоружны, к тому же измотаны долгой дорогой. Почему бы не попытать счастья? Ошибется — продаст девчонку в рабство или сделает своей наложницей. А если догадка подтвердится, шайка Маш Эвана получит сверхъестественную защиту и обзаведется бронёй, о какой мечтает любой разбойник пустынь.
Человек с биноклем издал протяжный свист, отдавая приказ атаковать, – и с гор, подобно снежной лавине, к оазису помчались бандиты, вооруженные до зубов. Кто саблей, кто клинком.
Джессамина знала, что будет дальше.
***
«Осторожно, глаза закрываются! Следующая станция…»
– Ну уж нет!
Ри Эль шумно вздохнула, протерла глаза, безудержно зевая, и завозилась на полу, пытаясь поменять позу. Стояла глухая ночь. На паркете, как морские котики на лежбище, распластались книги. Зубрежка была в самом разгаре. И тут кристаллоосветительный ночник приказал долго жить. Погас, чтоб его!
– Мра-а-а-ак! – протянула она. – Вот и как теперь учить укрощение стихий прикажете?
Понятное дело, учебник из академии Катастроф — пособие, где излагается исключительно «вражеская» тактика. Но врага надо знать в лицо. Проштудировать, так сказать, от корки до корки, чтобы впоследствии можно было привести контраргументы и доказать свою точку зрения, основываясь на нелепости предыдущего подхода по усмирению катаклизмов.