– Прочь! – рявкнул Ми Ра Ниль и, выбрав новую траекторию движения, вихрем унёсся к разветвлению коридоров. От такой прыти Ри Эль сперва оторопела. Потом она увидала учеников, которые сгрудились возле доски с расписанием. Улыбнулась при виде двух студенток, которые вповалку спали на резной скамье. Еще несколько парней сидели на широких низких подоконниках, противозаконно прислонившись к витражам.
«Ага, – сообразила она. – Четвертый курс. Ночные испытания позади, вот и отдыхают».
«Когда-нибудь и ты будешь беспечно сидеть на подоконнике, болтая ногой», – мечтательно подсказал внутренний голос. А потом очень разгневанный и резкий голос Ми Ра Ниля вырвал ее из потока грёз:
– Куда вы подевались? Быстро за мной!
Ну вот. Было «ты», а теперь они уже на «вы».
«О чем жалеешь, глупая? – вознегодовала на себя Ри Эль. – Сейчас важно только одно: чтобы тебя взяли обратно».
Она побежала за профессором, который снова умчался вперед. Проскочила между колонн — оплывших, как огромные свечи из грязно-желтого воска. Мимолетом отметила, что к скульптурной композиции в готическом стиле добавилась какая-то зубастая тварь с перепончатыми крыльями. И едва не врезалась в спину Ми Ра Ниля. Тот застыл перед дверью с заостренным верхом. Дверь была тяжелой, деревянной, и по всей поверхности ее усеивали мелкие стрельчатые окошки. Кабинет ректора. Прибыли.
– Со всем соглашайся, не перечь ему, – коротко проинструктировал профессор.
Ри Эль хмыкнула. И без него знает. Недаром же по академии ходят слухи, будто у ректора семь пятниц на неделе и каждая со своей собственной мини-катастрофой. Говорят, у него туго с принятием отказов, он раздражителен и лучше его не бесить, иначе вас не то, что отчислят — вас размажут по стенке, испепелят, а прах развеют над пустыней.
Возможно, студенты утрировали. Возможно, они видели в кабинете ректора такое, отчего поджилки трясутся всю оставшуюся жизнь. Ри Эль старалась ко всему подходить хладнокровно и мыслить критически.
Итак, дверь с окошками отворилась — с протяжным, сварливым скрипом, словно предупреждая: дальше добра не жди. И ректор, которого никто никогда не видел в лицо, предстал перед посетителями в совершенно нелепом виде. На голове у него красовался мятый черный колпак. Поверх будничного костюма мешковато сидел халат с изображениями пряничных домиков. Цветные носки выглядывали из тапок с помпонами. А лицо закрывала черная маска — гладкая и блестящая, с крючковатым орлиным клювом на уровне носа.
Когда орлиный клюв повернулся в ее сторону, Ри Эль не знала, заплакать ей или расхохотаться. А может, стоило поклониться, как только что сделал профессор Лопух? Ну нет. Не дождетесь. Начнешь кланяться всяким клоунам — и не заметишь, как в твою жизнь ворвутся хаос с безумием.
– Вы привели ее? Премного благодарен, – гнусаво проговорили из-под маски. – Итак, эреди Ри Эль, добро пожаловать… то есть, вернуться в академию Катастроф! Надеюсь, вам сообщили, на каких условиях вы возвращаетесь? — обратился ректор теперь уже к ней.
От его приветствия повеяло холодком, и это еще мягко сказано. Внутри у Ри Эль как-то разом установились заморозки. Зубы принялись выбивать удалую дробь, и стоило больших усилий взять себя в руки.
– Д-да, – кивнула она. – Я должна найти артефакт.
– Найти и активизировать! – поднял палец ректор. – Это важно. Я буду непосредственно отправлять вас в эпицентры катастроф. Насколько нам известно, детали артефакта находятся именно там.
«Что? Эпицентры? Да какой псих додумался раскидать части артефакта по регионам зарождения катаклизмов? Как же мне быть?»
Впервые Ри Эль начала по-настоящему опасаться за свое благополучие. Похоже, ее всерьез вознамерились прогнать по всем кругам ада на земле. Кабинет вдруг закружился перед глазами, и девушка без сил опустилась на стул.
– Вы дрожите, – констатировал ректор своим противным гнусавым голоском. – О, не беспокойтесь! Вы не будете путешествовать в одиночку. С вами отправятся наши лучшие специалисты по укрощению стихий. Ах да, дополнительное условие: проживание – строго в общежитии. Комнату для вас уже приготовили.