Тетушка Нами сидела рядом с Изекиром, время от времени утирала скупую слезу, шлёпала своими губищами (расслышать, что именно она говорила, Ми Ра Нилю не удалось). Уходя, родственники по очереди выражали ей соболезнования, жертвовали, кто сколько может (то есть немало) и исчезали в арке, увитой плетением золотых виноградных лоз.
Каждый, конечно же, считал, что именно тетушка своего мужа и отравила. Но никто не решался признать этого вслух.
Когда семейство истаяло до количества пяти человек, Изекир отослал прислугу, помрачнел еще больше и встал, возвысившись над Ми Ра Нилем, тетушкой, Кирин-Амиром и Периз-Хат.
– Вот что я вам скажу, – глухо изрек он. – Артефакт надо найти, во что бы то ни стало. Найти — и уничтожить. Крутитесь, как хотите, понятно? Это тебя касается, дочь. И тебя, Ми Ра Ниль. Вы у меня самые ответственные.
Вождь перевел дух и добавил:
– Девчонку — ту, что выжила — ее тоже отыщите. Она мне нужна живой или мертвой. Но желательно всё же мертвой. Уяснили?
Ми Ра Ниль сосредоточенно кивнул.
– Девчонку я беру на себя, – сказал он. – А Периз-Хат пусть займется артефактом.
– Договорились! – раздался жесткий голос сестры.
Она вышла из зала первой. За ней неуклюже потянулся Кирин-Амир. Он где-то ударился ногой и теперь прихрамывал. Ми Ра Ниль отвесил отцу глубокий поклон и вышел следом. Перед ним снова лежала раскаленная равнина.
«А Койот боится, – неожиданно подумал он. – Ему страшно, что последняя из клана Энна может разрушить его захватнические планы. Девица активирует артефакт — это раз. Артефакт подавляет возникновение любых катаклизмов — это два. И не нашлёшь больше никакую бурю на соседнее государство. Печаль, да и только!»
Глава 11. Если бы не катастрофа
Ни за что, ни за какие коврижки я не согласился бы
присматривать за тобой, глупая девчонка.
Но после того как я припрятал артефакт в клане Энна,
беды стали обрушиваться на ваши головы одна за другой,
и итог оказался плачевней некуда.
Выжила только ты.
Поэтому я обязан тебя оберегать.
Если не я, то кто?
Иамир, страж лаборатории Феноменов
На следующее утро Ми Ра Ниль, как обычно, отконвоировал Ри Эль в академию на аликоптере. Ничто не предвещало беды. Только студенты больно уж агрессивно шушукались у девушки за спиной. Лекция профессора кончилась, и он отбыл к себе на кафедру, даже не подозревая, что стал главным героем сплетен и объектом студенческого порицания.
Но ему-то ладно. Его могли порицать сколько влезет. От слов к делу не переходило. Ри Эль же пришлось гораздо хуже. Сразу после пар ее задержали во дворе академии. Три бугая-старшекурсника перегородили проход, важно задрав подбородки и выпятив грудь. А затем кто-то сорвал у Ри Эль со спины ее сумку, распотрошил и вытряхнул содержимое под дружный гогот толпы. Толпа собралась приличная. Только вот вела себя далеко не прилично.
– Эй, вы чего?! – вырвалось у Ри Эль. – За что?!
– Держите ее! – приказала девица, которая, судя по обрывкам разговоров, слыла здесь негласным лидером. – Мы ей сейчас покажем, как с нашим профессором шашни крутить!
– Я? С кем?! – Девушка честно попыталась возразить. С чего они взяли, что она что-то там крутит? Да еще с профессором. Уж не подразумевают ли они Ми Ра Ниля?
Старшекурсники схватили ее за руки — да так крепко, что она вскрикнула. Похоже, теперь синяки останутся. Лишь бы только ими ограничилось…
Первый залп сырых яиц разукрасил ее балахон и шаровары растекшимися желтками и осколками скорлупы. Одно яйцо угодило в голову, расквасилось, полилось на щеки, затекло в рот. Тут-то ее и отпустили — как будто специально для того, чтобы дать ей возможность осесть на землю. Пространство и его отдельные элементы закружились перед глазами в буйном хороводе, запрыгали в чехарде. Лоб в месте удара сильно болел. В висках пульсировало.
И нет бы дать Ри Эль передышку! На нее почти сразу же щедро распылили перцовый баллончик. В глазах началось жжение, брызнули слёзы. За слезами последовало безудержное чихание и столь же безудержный кашель. Теперь Ри Эль не могла даже толком видеть. Она ползала по земле, пыталась встать, но кто-то раз за разом толкал ее обратно.