– Я, может, не способна на эту вашу любовь! Я, может, только дружить умею!
– Дружить?! – с презрением выплюнул Ми Ра Ниль. – Попадись мне только в мирное время! Я тебя научу уму-разуму!
Под мирным временем он, видимо, подразумевал унылые студенческие будни. Настроен был воинственно. И вообще, что-то в нем изменилось. Причем далеко не в лучшую сторону.
Глава 19. Катастрофа? Больше никаких!
От ненависти до любви – шаг.
От любви до ненависти – бездна.
Как насчет того,
чтобы перешагнуть бездну?
Я вот, например, только что.
Профессор Ми Ра Ниль, великий и ужасный
А может, просто ужасный
Часть артефакта он, по всей видимости, вознамерился искать в жерле вулкана. Рванул к огнедышащей горе, не дав никаких объяснений. Вспыльчивый, гордый, обиженный. Ри Эль махнула на него рукой. Пусть хоть расплавится там, она его вытаскивать не собирается.
Летучие мыши скреблись и пищали в портфеле. Голова шла кругом. Ми Ра Ниль был не прочь самоубиться.
В общем, вовремя их Иамир из эпицентра вытащил.
Оп! – и они валятся на коридорные плиты. Что Ри Эль, что профессор — оба в буквальном смысле черные. От копоти. А Ми Ра Ниль еще и от злости.
– Эй! Мы же не закончили! – возмутилась студентка.
– Всё вы закончили, – примирительно отозвался ректор и завладел ее портфелем. Стоило молнии прожужжать, как наружу вырвались летучие мыши.
– Отлично. Просто замечательно! – потер ладони глава академии. – А ну-ка быстро, ко мне!
Нетопыри неожиданно повиновались. Ри Эль даже рот открыла. Иамир, повелитель летучих мышей. Недурно звучит!
Но нет. Мышек, а точнее, их груз, притянуло к Иамиру мощным магнитом.
– Так-так, посмотрим, что у нас тут, – по-деловому сказал Иамир. Отвязал грузы от лапок. Отпустил мышек на волю. И снял маску, чтобы не мешала. На челюсти у него красовался уже чуть побледневший синяк. Синяку робко вторил фонарь под глазом. Славно же отделали беднягу! Интересно, кто.
Вскоре интерес Ри Эль перекочевал в иное русло. Она подобралась к ректору и заглянула ему через плечо. Через второе плечо заглянул Ми Ра Ниль, не преминув злобно зыркнуть в ее сторону.
– Это что, недостающее звено? – спросил он.
– Не поверите, друзья! – При слове «друзья» профессора перекосило. Он припомнил свое недавнее намерение показать Ри Эль, где раки зимуют. – Целых два недостающих звена! Вам крупно повезло. Сейчас мы их так… И вот так… И… Ой!
Иамир принялся возиться с деталями артефакта и, понятное дело, обжегся. Детали упали на пол да там и трансформировались, неплотно объединившись в одно целое. Но едва их аккуратно разъединили дужкой ректорских очков, как они трансформировались снова и приняли совершенно другую форму.
– Парадокс! – изрёк ректор. – Нет, я знал, конечно, что так оно и будет. Артефакт штука тонкая, наполовину живая, я бы сказал. Но все же между «знать» и «видеть» лежит огромная пропасть.
– Четыре есть, – тихо проговорил профессор. – Остался пятый осколок.
– Пятый у меня, – с довольным видом оповестил его ректор. – В лаборатории Феноменов. На шее у кое-кого. И прямо сейчас этот кое-кто приходит в себя. Так что давайте поторопимся.
Не зря он спешил. Ой, не зря. Его ненаглядная лаборатория стала подлинным вместилищем хаоса — всё, как изначально планировала Ри Эль. Только вот планы после отравления несколько изменились и ушли на задний план. Миссией номер один стало спасти ветер. Так что Ри Эль теперь с чистым сердцем могла утверждать, что она не нарочно.
И действительно, откуда ей было знать, что Бриз О-Шен столь безобразно ведет себя во сне?
Если подсчитать убытки, выливался ущерб в кругленькую сумму.
Ибо ветер, паразит, выпустил из резервуаров чудеса, которым зреть бы еще и зреть. Открыл клетки с неудачными гибридами, избирательно уничтожил самое ценное оборудование и напоследок (завершающим, так сказать, штрихом) уложил штабелями стеллажи, попутно разбив лабораторную посуду, над которой так трясся Иамир. Причем всё это было проделано в бессознательном состоянии.