Ми Ра Ниль с готовностью нажал на кнопку в стене, и проход плотно запечатался биоматерией, как паутиной. Сперва соткался один слой паутины, затем второй, третий, четвертый. Пока не образовалась сплошная белая и невероятно прочная (а также звуконепроницаемая) мембрана. Клетка с ректором осталась за ней.
– Так лучше?
– Самое оно, – кивнула Джессамина. Выкрутасы биоматерии она видела, судя по всему, уже не впервые. Поэтому ничему не удивлялась.
– А теперь скажите мне, уважаемый профессор. Без жертвы действительно не обойтись, или это очередной сдвиг по фазе у вашего старшего коллеги?
– Боюсь, здесь он прав, – брякнул Ми Ра Ниль, виновато поглядывая то на Ри Эль, то на принцессу Мираж.
– А я вот сомневаюсь, – выдала принцесса. И поманила студентку пальцем. – Подойди-ка сюда.
Ну Ри Эль возьми да подойди.
Глупость с ее стороны. Ей бы бежать из подземелья со всех ног. А еще лучше — сигануть в объятия к ветру и раствориться вместе с ним в воздухе.
Стоило ей сделать шаг, как к ее горлу приставили лезвие кинжала. Предварительно свалив Джессамину на пол точным ударом в солнечное сплетение.
Они это умеют. Им и в потайное логово пробраться — раз плюнуть. Наёмники из клана Анци, чтоб их сплющило!
При виде Ри Эль, которую от смерти отделяло всего каких-то пару сантиметров, у Ми Ра Ниля закололо в груди. Девушку удерживали трое в черном. Неизвестно, сколько еще людей пряталось во мраке подземелья.
Вперед выступила Периз-Хат. Тонкая, высокая и злая. От такой не сбежишь. Такой, как она, не заговоришь зубы.
– А я догадывалась, добросердечный ты мой братишка, – сказала она. – Ты ее не угробить собирался, а защитить. Не так ли?
Не получив ответа, она на всякий случай наставила на Ми Ра Ниля саблю.
– В таком случае, я сама с ней расправлюсь. От тебя всего-то и нужно, что не путаться под ногами.
Но Ми Ра Ниль пребывал в состоянии перманентной безумной влюбленности, поэтому кинулся на сводную сестрицу, послав инстинкт самосохранения в далекое пешее странствие.
Джессамина тем временем очухалась и применила свой коронный прием, который в прошлом не раз отрабатывала с напарником на ринге, — подсечку. Люди, державшие Ри Эль, один за другим потеряли точку опоры.
А Бриз О-Шен помигал-помигал — да и исчез. Трус? Вот уж никак нет.
Материализовался он в области кромешной тьмы — там, куда не доставал свет от факелов. Там, где толпилась и готовилась к броску так называемая группа поддержки. Раскидать их ураганным вихрем для ветра оказалось проще простого. Но одно дело — нейтрализовать на краткий срок, и другое — полностью обезвредить.
Джессамина отлично понимала: силы не равны.
Она подскочила к Ри Эль. И со словами: – Ничего не спрашивай! Это наш последний шанс! – сцапала ее за руку и потянула к артефакту.
– Мы должны переместиться сейчас, – шипела она. – Должны закончить то, что начали в империи. Народ ждёт, народ верит в Ми Ра Ниля. И в тебя.
Ри Эль упиралась. Переноситься в тусклый, невзрачный мир ради какой-то условно великой миссии? Зачем?
Она уже полюбила Талирию, ее пустыни, моря и горы, ее чудовищные катаклизмы и академию Катастроф. Ей бы укрощать стихии, а не людей за горизонтом…
И вдруг, как молния, перед внутренним взором мелькнул отчетливый эпизод из прошлого. Профессор Ми Ра Ниль – он же Михаил – толкает на помосте вдохновенную речь, вокруг него благоговейно толпятся слушатели, а она, Ри Эль (точнее говоря, Гликерия), стоит рядом и смотрит на него снизу вверх с трепетом, как на божество, которое не может ошибаться. Она ловит его слова, влюбленная с головы до пят, и горячо поддерживает идею. Идею революции.
У нее нет своих целей и желаний. Она опустошена любовью. Хотя нет, скорее, зависимостью. Болезненной зависимостью от Михаила. День за днём, теряя крупицы себя, она растворяется в его жизни, как соль в воде.
То, чего хочет он, хочет и она.
Но так ли это?
Кадр из прошлого ослепил Ри Эль на мгновение, упустить которое было бы непростительно. А потом железная хватка Джессамины заставила ее опомниться.
Принцесса Мираж крепче сжала ее руку и всё-таки заставила коснуться артефакта.