— Ты как сюда попал?
— Я Ньют. Сосед Томаса. Мне Тереза сказала, где он, — Ньют не собирался врать, но история сложилась сама собой. — Я с Рич приехал.
— Так вы знакомы типа? — блондин даже не изменил выражения лица, сделав еще шаг к Ньюту.
— Вроде того… у меня тоже мотоцикл, — оправдался парень и указал пальцем за окно. — У меня Рич в машине. Пять дней с ума сходит. Я тут подумал…
— А ты умеешь? — оборвал его блондин, чем вызвал недовольный вздох второго незнакомца. — У тебя же мотоцикл вроде?
— Галли, остынь, дай ему сказать, — сказал второй и, повернувшись к Ньюту, уточнил, — хотел протащить сюда пса?
Ньют только кивнул, насупившись. Этот Галли ему не нравился, а вся ситуация напоминала нелепую игру в плохого/хорошего копа. Темнокожий подумал и обойдя парня направился к окну, где, как бы в подтверждение словам хозяина, под дождем мок гольф.
— И как ты планировал это провернуть? — совершенно серьезно уставился на него парень. — Ворваться в палату на абордаж?
Ньют скривился, потому что слова показались ему резковатыми. В друзья этим двоим он не набивался, собственно, как и Томасу, а желание сделать что-то по доброте душевной все быстрее оборачивалось одной из самых неприятных ситуаций в его жизни.
— По крайней мере, мы могли бы попробовать втащить его через окно…
— Ты рехнулся? — Галли резво подскочил и с силой развернул Ньюта к себе, — ты хоть представляешь, сколько шума наделает собака в палате? И как ты будешь ее тащить? На горбу?
— Я выгляжу легкой добычей, но тебе в морду пропишу на раз, еще тронешь меня, — зашипел Ньют и оттолкнул парня от себя. — Мы можем соорудить лебедку и буквально за минуту поднять Рича в палату. Так же спустить.
— Окно не выдержит, — с сомнением протянул второй.
— Поверь мне, выдержит. Я архитектор, я такие проемы до миллиметра знаю, — Ньют почему-то загорелся идеей втащить сюда Рича, чего бы это не стоило. В голове назойливый писк медленно превращался в настоящий утробный звон, как бы подстегивая к быстрым решениям. — Слушайте, у вас тут доверие. Один может отвлечь медсестру, а двое втянут пса. Если что, назад он может просто спрыгнуть.
— На крышу твоей машины, — съязвил Галли, но Ньют с готовностью кивнул.
— Кстати, отличная идея! И запрыгнуть может так же!
Второй парень подумал пару мгновений и согласился, выпихнув сопротивляющегося Галли из палаты. Его возмущение утонуло где-то за закрытой дверью.
— Иди подгоняй машину, я послежу, — сказал он, открывая окно, — кстати, я Алби.
— Спрыгну здесь, невысоко, — Ньют пожал протянутую руку и ломанулся исполнять план. Пару раз у него закрались сомнения, особенно когда неудачно приземлился на левую ногу, потянув лодыжку. Потом Рич долго не понимал, зачем он тащит его на крышу и в конце концов, почти отказался прыгать в окно, пока Алби не назвал имя Томаса. Пес легко перемахнул расстояние до подоконника и в один прыжок оказался на кровати Тома, подмяв под свою тушу его перебинтованное тело.
— Так ты такой же ударенный на голову, как и Томас? — тихо спросил Ньюта Алби, пока они терпеливо наблюдали за Ричем, аккуратно облизывающем руки больного.
— В смысле?
— Ты сказал, у тебя тоже мотоцикл. Ненавижу это дерьмо…
Ньют не нашелся с ответом. Объяснить противнику мотоциклов весь кайф от поездки на спине двухколесного друга, когда с тобой только ветер и скорость, все равно что заставить вегетарианца отужинать стейком.
Спустя десять минут вернулся Галли и принялся ворчать, так, что создалось впечатление, будто этот парень никогда не затыкается. Когда рядом с палатой раздались шаги, Рич как по команде сбежал под кровать Томаса и затаился там, словно своим собачьим умом понимал всю важность происходящего. Ньют осознавал, что он закончил здесь и вполне может уезжать, но делать этого по какой-то причине не хотелось. Даже треп Галли воспринимался не так остро, как в начале.
— Оставь Рича здесь, — в конце концов выдохся блондин, — мы тут дежурим круглые сутки. Я, Алби, Тереза. Найдем способ выгуливать и…
— Я лучше буду привозить его. Каждый день. И, — Ньют вздохнул, собираясь закопать самого себя, — могу я тоже дежурить?
***
Выходные Ньют провел между больницей и домом. Он пытался углубиться в чертежи, но вой Рича не давал сосредоточиться ни на одной детали. Тогда парень хватал поводок и вез пса к Томасу, где в тишине просиживал целые часы, сменив на посту кого-то из друзей Тома. В этой тишине Ньюта посещали странные мысли о бесполезности потраченного времени, но другой голос надсадно продолжал пищать о появившемся из ниоткуда желании быть здесь. И действительно, чем больше Ньют сидел с Томасом, тем меньше ему хотелось возвращаться в то время до этих событий. Гонщик продолжать хранить свое молчание, Ньюта же разрывало от идей, мыслей и длинных монологов рядом с ним. Свыкнувшись с мыслью, что окончательно сошел с ума, парень позвонил на работу и попросил у начальника возможность работать из дома. Благодаря заработанной репутации согласие было получено, а уже в понедельник Ньют перебрался в палату Томаса вместе с проектным экраном, запасными вещами и Ричем, что отказывался оставаться дома один. Галли попытался возмутиться, но Алби что-то шепнул ему на ухо, и неприятный блондин отвалил, только позыркивал из своего угла время от времени, но с диалогами больше не лез. Алби, напротив, интересовался работой Ньюта, расспрашивал об увлечениях, о прошлом, что-то там прикидывал в своих мозгах, но делиться информацией о Томасе отказался, намекая, что друг не любит разговоров о себе. Тереза появлялась редко, она заведовала частью в кошачьем приюте и поэтому постоянно тонула в проблемах операций, передержки и финансов на все это.
В принципе, Ньют не скучал. Он оккупировал короткий диван, провел разведку в больничных автоматах с едой, расположился с максимальным комфортом, который только могла дать палата, и целыми днями говорил с Томасом.
Он не заметил, как начал называть его Томми, упрекал за езду в дождь, описывал кубок Чемпиона, делился мыслями о недавно вышедшем монстре от Хонда, и всячески делал вид, что не разрывается от любопытства узнать о гонщике хоть что-то. Хотя бы цвет глаз.
— Так как Рич выгнал меня из моего же дома, а Рич — это твой пес, я пришел к тебе, потому что больше идти мне некуда, Томми. Извини, — бурчал Ньют, расчерчивая очередной шаблон, — но теперь я буду работать тут, жить тут и надоедать тебе, пока ты не очнешься и не попросишь меня убраться отсюда.
Томас не просил, и Ньют оставался, постепенно привыкнув к лежащему молчаливому собеседнику настолько, что почти перестал выходить из палаты. Лечащий врач Томаса разрешил присутствие как парня, так и пса, поэтому их обоих не трогали до поры до времени.
В четверг один из аппаратов запищал на рассвете, до усрачки перепугав дремавшего на диване Ньюта и Рича, оккупировавшего его ноги. Подскочив и мгновенно определив источник писка, Ньют рванул к посту, хотя дежурный врач уже спешил ему навстречу. Ньюта попросили вывести пса и погулять полчаса.
Ньюта трясло. Не от холодного, промозглого утра начала октября, а от мыслей о том, что означал этот писк. «Кто он тебе?», — задавал сам себе вопрос блондин и не находил ответа, лишь сильнее сжимая в пальцах тонкий поводок и пытаясь прикурить на ветру очередную сигарету.
— Все нормально, теперь он будет учиться дышать сам, но, по крайней мере, это позитивные изменения, — успокоили его на посту, и парень стремглав помчался в палату, остановившись лишь для того, чтобы обтереть мокрые лапы Рича.
С Томаса на время сняли маску. Под ней обнаружились иссушенные розовые губы, курносый нос и кофейные родинки на скулах. На губах мелкие трещинки, на носу крохотная ямка на самом кончике, на скулах несколько синяков и кровоподтеков. Ньют забыл, что дышать положено им обоим, потому что от лица Томаса у парня вполне реально перехватило дыхание. Сглотнув тугой ком в горле, Ньют позволил своим глазам еще секунду наслаждаться этим чудом, после чего дал себе зарок никогда об этом больше не думать. Томас парень. Незнакомый парень. Чужой парень. Томас ему никто.