Меня подвели ближе, король взглянул мельком, взмахнул белой холеной рукой:
– Подожди там. Возьми стул, посиди. Сейчас я разгромлю этого простака…
– Я не простак, Ваше Величество, – возразил второй игрок обидчиво, – просто вы где-то смошенничали…
Король воскликнул:
– Опять? На этот раз мы ж в шахматы, а не кости бросаем, не заметил?.. Как тут смошенничать?
– Не знаю, – возразил второй уныло. – Но вы всегда мошенничаете… У вас и карты крапленые, и кости со свинцом… И шахматы…
– Что, – спросил король ехидно, – со свинцом? Или крапленые?
– Вам виднее, – сказал партнер тоже ехидно. – Я не разгадал, я ж не жулик…
С этой стороны меня отгораживал от короля длинный стол, сплошь заставленный блюдами с изысканно приготовленной едой, а также множеством фруктов: массивных гроздьев сочного винограда, яблок, груш, апельсинов, абрикосов…
Я сел и начал наблюдать за игрой. Они сделали еще по два хода, король победно подкрутил левый ус, с таким энтузиазмом поставил ферзя на дальнюю клетку, что я ждал вопля «Рыба!», но король сказал с той же победной интонацией:
– Мат!.. В два хода!
Второй насупился.
– Как это? Откуда мат?.. Ничего не вижу… А я вот щас эту вашу королеву и шарахну…
Король заулыбался – явно убийство ферзя входило в план коварной ловушки, повернулся ко мне. Глаза его были живыми, лицо раскраснелось, усы топорщились, как у большого довольного кота.
– Ну? – сказал он по-прежнему ехидно. – Как созерцание этой нечестивой игры?
Я пожал плечами.
– Ваше Величество, вы играете на уровне продвинутого новичка. А меня дедушка в сопливом возрасте… не дедушка в сопливом, а когда я был в том счастливом возрасте… водил в шахматный кружок, где я добрался до второго разряда. Я думаю, что для вашего королевства это на уровне абсолютного чемпиона мира…
Он не врубился насчет кружка и чемпионства, но суть ухватил сразу.
– Ты умеешь… нет, ты не чувствуешь отвращения к этой нечестивой игре?
– Я не вижу в ней ничего нечестивого, – ответил я. – А вам попробую поставить если не киндермат, то… слона вперед дам. А то и ладью. Или она для вас все еще тура?
Он изумленно покрутил головой.
– Так-так… А ведь у вас в Зорре она запрещена! Людям надлежит упражняться только в постах, молитвах, исповедях, стоянии часами на коленях и… Ладно, об этом потом. Расскажи о Зорре, каков он сейчас. Нет-нет, у меня, конечно же, есть там люди, но меня больше интересует мнение бродячих торговцев, певцов, странников – они видели больше, могут сравнивать. Ты тоже в Зорре чужой, а видел ты, судя… хотя бы по шахматам, много.
Я пожал плечами.
– Там сильные и отважные люди. Они сражаются с войсками короля Карла… и хорошо сражаются.
Он помрачнел, нахмурился, стукнул кулаком по второму столу.
– Фанатики… Твердоголовые фанатики!.. Король Карл все равно возьмет ваш Зорр. И тогда все королевство… эх!.. Вам нужно под мою руку. Но я не хочу идти войной, хотя, поверь, у меня сил втрое больше, чем у Зорра. Я не хочу больших потерь, это плохо сказывается на… вообще плохо сказывается. Но Зорру лучше быть под моей рукой. Когда вернешься, везде рассказывай о преимуществах… И о том, что я готовлю большое войско для нападения. А я его, если честно, в самом деле готовлю.
Я проигнорировал угрозу, спросил:
– Каких преимуществах?
Он покачал головой.
– Еще не заметил? Врешь, заметил. Ты не дурак. У нас весело, у нас жизнь кипит, у нас доступные женщины, у нас на веселье уходит почти столько же времени, сколько и на работу… И, самое главное, под моей рукой Зорр будет в безопасности!
– Почему? – спросил я прямо.
Он отвел взгляд, отвечать явно не хотелось, наконец проронил:
– Лучше об этом распространяться не очень, не очень… Дело в том, что хотя мы и не признаем власти Карла… тем более не признаем его вдохновителей, но мы иногда торгуем с империей Карла… да-да, уже не королевством, а империей!.. И потому у нас с Карлом такие отношения, что он нас не трогает, мы его не трогаем…
До поры до времени, подумал я. Карлу не до вас, пока есть Зорр. И пока есть подобные Зорру.
– Как я понял, – сказал я, – никаких прав у вас на Зорр нет…
Он вскинул брови.
– При чем здесь право?.. Разве я говорю о праве в понимании этих невежественных королей и их вассалов? У нас свое право. Настоящее. Справедливое. Или ты считаешь, что все под справедливостью полагают одно и то же?
– Нет, конечно…
– Так вот, по нашему праву мы можем вмешиваться в дела примитивных жестоких племен и народов… вот, кстати сказать, как вы считаете себя вправе навязывать Христа язычникам. Ведь навязываете же? Огнем и мечом? А кто отказывается, кто мужественно защищает свою самобытность… нет-нет, я не защищаю их, я просто показываю вам, как это выглядит с другой точки зрения. Вы считаете, что вы вправе вмешиваться, так как несете свет более высокой веры, более высокого учения. И более высокой культуры. Верно?