Ребятам, что держали сферу, было не легче. Кайса с трудом удерживала руки на весу, поддерживая свою часть сферы. Инвар вообще давно рухнул на колени и, если бы не магическая «подпитка» Терезы и Макса, уже, наверно, лежал бы без сознания. Матвей «заряжал» Григория, который держался, не желая уступать Брошкиной пальму первенства. Староста украдкой бросала взгляды на Григория и только крепче сжимала зубы, чтобы никто не догадался, как ей тяжело. Но я же видела.
«Это их соперничество до добра не доведет. Хотя в этот раз от него все же есть польза. Сфера держится. Это сейчас самое важное. После двух магических волн. Но держится. Вода окружает со всех сторон. И откуда она только берется?»
Вторая волна была не такой сильной, как первая. Ее приближение сопровождалось знакомым рокотом, а потому мы оказались готовы. Вот только после этого двое студентов рухнули без сил.
— Ребята, а долго вы еще так сможете? — Марк попеременно посмотрел на всех нас.
— А что? — прохрипел Григорий. — Думаешь место занять? Так ты не стесняйся, занимай. Мы уступим, — высокомерно и с издевкой ответил родственник, я видела, как по его лбу сползали капли пота, а футболка уже давно была мокрой и прилипла к спине.
— Спасибо за предложение, — Марк нервно сглотнул, — но я откажусь. Просто хотелось знать, когда нас спасут и долго ли вы сможете держать сферу. Кислород в ней не вечен.
«Вот ведь… Как же я могла про это забыть?»
Увидев лица товарищей, стало понятно, что такая же мысль посетила и их головы.
— Ребят, вы чего? — тревожно спросила Хельга.
— Они не подумали про это, — нервно засмеялась Тереза. — Умники не подумали, что нам воздух понадобится. Ну, вы и болваны, — девушка плюхнулась на пятую точку. — Дальше сами. — Ее магический браслет погас, и на одного студента, способного «заряжать» магией, стало меньше.
— Риджина, — староста устало повернула голову в мою сторону, — ты сможешь раздвинуть части сферы?
— Да. Вот только как потом собрать сферу обратно?
— А надо? — голос подруги я не сразу узнала. — Может, так и оставим? И кислород будет, и силы сбережем.
— Если волна, то не соберем. Кайса, посмотри на Инвара. Еще немного, и он отключится. — Григорий вытер пот со лба левой рукой.
— Тогда никакого люка в крыше, — резюмировала Валентина.
— К магическому истощению еще и кислородное голодание добавили. Умно, — хмыкнула я.
— Есть предложение, Рогова?
— В спайках между сферами есть трещины. Через них воздух и закачаем.
— Операция «Пылесос», — хмыкнула Кайса.
— На словах легко звучит, а на деле?
— Если на словах звучит сложно, то дело совсем не…
— Меньше слов, сестренка, меньше слов, — Григорий с трудом стоял на ногах.
В мыслях и в теории действительно все выглядело несложно: ослабить спайки на верхних частях сферы. Потом закачать свежий воздух и закрыть спайки снова. Чтобы воплотить в реальность эту идею, нужно не только сильно постараться, но и раскрыть наш с мамой секрет. Мало кто в школе знал о моем магическом потенциале. Учебные браслеты на младших курсах всем давали с одинаковой силой, кроме немагов. Дети, рожденные магами, но не обладающие силой, не могли колдовать. Без магии браслет оставался всего лишь украшением.
На старших курсах магия в браслетах у студентов уже распределялась согласно потенциальным возможностям: у кого-то мало, у кого-то — больше. У меня магический резерв огромный. Это нам с мамой было известно давно. Директор школы и магистры, отвечающие за заполнение магией браслетов, тоже были в курсе, остальные пребывали в неведенье. Даже Кайсе я не говорила о возможной силе. Зачем? Это же только потенциал. Он может раскрыться за время учебы, а может и нет. Потому ни к чему давать лишнюю информацию о Роговых. Достаточно того, что все и так ждут от Григория великих дел и высоких результатов.
При мысли о семье я готова была дать сама себе подзатыльник. Если воспользоваться силой в полной мере, то секрет о магических способностях перестанет таковым быть.
«С другой стороны, стоит ли секрет нашего шанса на спасение? Сколько времени будет добираться магистр Виторио-Айгуш до нас? Подкрепление будет когда-то, но выбираться надо сейчас.
Да, разговоров случится много. И как же Григорий будет злиться.