— А почему тебе так важно, чтобы он поверил? — спросил Бэйн.
Все дело в земле, Бэйн, она страдает вместе с ними. На поле нет ничего живого, оно подобно пятну, которое расползается все дальше. Битва должна наконец закончиться, а мертвые — обрести покой.
— Чем они отличаются от живых? — спросил Бэйн. — Разве мы знаем, что такое покой?
— В твоих словах столько горечи. Бэйн искренне рассмеялся:
— Боюсь, ты неправильно меня понял. Я не тот Бэйн, которого ты когда-то знал. В Городе я нашел друга, настоящего друга, который рисковал жизнью ради меня. Его поступок изменил мою жизнь. Я абсолютно всем доволен. Меня больше не волнует Коннавар и его отношение ко мне или неприязнь ригантов. Я живу собственной жизнью и никому не отдаю отчет.
— Как лист на ветру, — отозвался Бануин, — риганты — твоя семья.
Бэйн покачал головой:
— Моя семья — это двадцать работников и друзья, которые мне помогали: Ворна, Телорс и Свирепый. На остальных мне плевать. Что происходит на поле?
Бануин оглянулся и задрожал.
— Битва в самом разгаре. Она будет продолжаться еще чуть больше часа, а затем начнется снова.
Бэйн подбросил в огонь хворосту, а Бануин тайком его оглядывал. Длинные волосы заплетены в тугую желтую косу; Бэйн отпустил короткую бороду и немного раздался в плечах.
— Мама говорила, что Лия выжила и ты спас ее, — сказал Бануин.
— Ага, спас.
— Я очень рад.
— Приятно слышать.
— Пожалуйста, Бэйн, не надо меня ненавидеть. Я был настоящим трусом, но сейчас пытаюсь исправиться.
— Одежды жреца тебе подходят, — сказал Бэйн, — говорят, ты великий целитель и провидец. Очень за тебя рад. У меня нет к тебе никакой ненависти, но нет и любви, нет вообще никаких чувств. Ты — просто мой знакомый.
— Но раньше мы были друзьями…
Не думаю, что это была дружба, в любом случае это уже не важно. Как дела у короля? Насколько я понял, на его жизнь снова покушались.
— Да, во время охоты на него напали два паннона. Они убили лошадь и ранили короля. Раны были неглубокими, и я легко их залечил.
— Вряд ли можно упрекать паннонов, — отозвался Бэйн, — они не просили, чтобы риганты захватывали их земли.
— Большинство паннонов поддерживают короля, — сказал Бануин, — как и норвины, и другие мелкие племена, недавно ставшие нашими подданными. Но всегда находятся недовольные, которые тоскуют по старым устоям.
Бэйн рассмеялся:
— Под старыми устоями ты подразумеваешь дни, когда они были свободны и не платили дань чужому королю?
— Он не чужой король, — возразил Бануин, — а кельтон, который с оружием в руках пытается защитить наши древние устои перед лицом большой опасности.
Бэйн покачал головой:
— Не кажется ли тебе странным, что, защищая наши устои, он изменил их до неузнаваемости? Это жители Камня платят налоги, а кельтоны не платили никогда. Риганты, панноны и норвины пересекли море сотни лет назад, чтобы жить на земле без короля. Получив свободу, люди были счастливы. Армий не было, а когда возникала опасность, все мужчины брались за мечи и защищали свою землю. Не было ни сборщиков налогов, ни жрецов, существовало всего несколько простых и понятных законов. А разве мы сейчас свободны? Если бы этот разговор происходил в Трех Ручьях, меня бы арестовали как мятежника.
— Без союза племен, созданного Коннаваром, мы бы давно жили под игом Камня, — пылко произнес Бануин.
— Все равно Город нас скоро раздавит, — пробормотал Бэйн.
— Не раздавит, пока жив Коннавар.
— Тогда пусть он живет подольше.
Оба замолчали, каждый поглощенный своими мыслями. Снова пошел сильный снег, и крупные хлопья с шипением падали в костер. Бэйн надел капюшон и задремал, прислонившись к скале. Бануин подбрасывал в огонь хворост и изредка смотрел на безмолвную битву призраков, которая близилась к концу. Он слегка подтолкнул Бэйна, и тот сразу же проснулся.
— Дай мне руку! — попросил Бануин.
— Зачем?
— Если хочешь помочь мне уговорить призраков, ты сам должен стать призраком. Дай мне руку, и я отделю твой дух от тела.
Бэйн послушался и почувствовал, как его заметает холодный ветер, будто он окунулся в ледяное озеро. Он задрожал и стал нагим рядом с духом Бануина.
— Кем бы ты хотел одеться? — спросил Бануин, уже облаченный в белую мантию жреца.
— А кем можно?
— Кем угодно.
Тогда пусть это будут доспехи офицера Камня с позолоченным нагрудником и шлемом.