Она отошла от тела мальчика — его лицо немного порозовело, и он стал легче дышать. В комнату вошла Гвен с кружками чая. Ворна заметила, как обрадовалась она, взглянув на сына.
— Рано радоваться, Гвен, — строго сказала Ворна, — до сих пор не могу понять, что с ним. Сиди тихо и ни при каких обстоятельствах не заговаривай со мной, пока я сама тебя не спрошу. Поняла?
— Конечно, — покорно сказала Гвен.
Ворна осмотрела бледную кожу мальчика.
«Думай! — приказала себе она. — Недуг, от которого он страдает, достаточно сильный, но почему мальчик поддался ему только сейчас? Если это все же болезнь, то он должен был давно заразиться от Руатайна, равно как его мать и остальные близкие. Значит, это не чума и не другая заразная болезнь. Но ведь откуда-то этот недуг взялся».
Сердце мальчика снова остановилось, и Ворна опять укрепила его, направив на пораженный орган поток энергии. Тело Оррина дрогнуло, и сердце забилось.
Ворна повернулась к Гвен:
— Он заболел только сегодня? А до этого он ни на что не жаловался?
— Нет. Он всегда был очень крепким. Ты ведь поможешь нам?
— Я уже помогаю, Гвен. Успокойся.
Ворна снова посмотрела на ребенка. Его тело пылало, а организм, казалось, пытался сбить температуру. Дух Ворны проник глубже, снова восстанавливая печень и почки. Никогда раньше она не видела ничего подобного. Казалось, болезнь наступает снова и снова.
Она билась над мальчиком уже час и сильно устала. Опустившись на стул, хлебнула холодного чаю. Какая бы сила ни убила Руатайна, теперь она же убивала Оррина,
— Руатайн долго болел? — спросила знахарка, поворачиваясь к Гвен.
— Почти год. Сначала он просто чувствовал недомогание и страдал от бессонницы. Но за несколько месяцев сильно ослаб. Когда его лечил Бануин, Руатайн, казалось, пошел на поправку, но потом ему снова стало плохо. Почему Оррин заболел так внезапно? Ру было так плохо только под конец…
Оррин младше, наверное, в этом все дело. Вероятно, у старшего было больше сил сопротивляться этой… этой болезни, чем у ребенка. Но все равно, если есть какая-то связь, мы должны разобраться, в чем дело, иначе он не доживет до утра.
Закрыв глаза, она снова влилась в тело ребенка, но на этот раз двигалась не с кровью, а прямо под кожей, чтобы сбить температуру тела. В области груди она почувствовала такое сильное жжение, что поспешно вернулась в собственное тело. Ворна встала, подошла к комоду, где хранились большие ножницы и несколько клубков пряжи, а затем разрезала тунику на груди мальчика.
На груди лежало кольцо из белого золота со вставкой из лунного камня. Оррин носил его как амулет на длинном кожаном ремешке.
— Что это? — спросила Ворна, перерезая ремешок и снимая кольцо с шеи мальчика.
— Кольцо Руатайна. Наверное, Оррин взял его в память обрате.
Отложив кольцо, Ворна взглянула на ребенка. Ее дух снова проник в тело мальчика, восстанавливая поврежденные ткани, и повторных приступов странной болезни не последовало. Работа сердца нормализовалась, жар спал.
Ворна укрыла его одеялом.
— Кажется, ему стало легче, — сказала Гвен.
— С ним все будет в порядке, — проговорила Ворна. — Вот в чем причина всех бед.
Подцепив кольцо ножницами, она поднесла его к глазам и подивилась его красоте:
— Где Руатайн взял это кольцо?
— Мирия дала. Вообще-то его подарил Коннавару купец из Города. Однако король не носит колец, и Мирия отдала его Ру. А почему ты спрашиваешь?
Сходив на кухню, Ворна вернулась с куском черепицы, который положила на сундук у окна. Затем взяла фонарь и поставила рядом с полоской черепицы, на которую осторожно положила кольцо. Гвен увидела, как Ворна протянула к кольцу руки и прошептала заклинание. Температура в комнате резко упала, и на полоске черепицы тут же образовался лед. Ярко вспыхнув, лунный камень треснул, и из него на черепицу потекла серая жидкость. Ворна щелкнула пальцами, и в комнате снова стало тепло. Гвен удивленно смотрела на то, что недавно было кольцом.
— Это яд, — объяснила Ворна, — его собрала настоящая ведьма. Она расколола камень, выдолбила середину, а затем на поверхности проделала много незаметных отверстий. Потом ведьма наполнила центр, восстановила камень и вставила в кольцо из белого золота. Как только камень соприкасался с человеческой кожей, яд начинал медленно проникать в кровь.