Сражение состоялось 2 сентября 31 г. до н. э. у мыса Акций, расположенного в южном Эпире, и по значимости могло было бы быть названо четвертой гражданской войной.
Поначалу суда Октавиана не представляли серьезной угрозы для больших кораблей Антония, и битва больше походила на демонстрацию маневренности и мощи. Однако в конце концов Агриппе удалось заставить корабли Антония выстроиться в линию, и его корабли прошли в промежутки между ними и атаковали шестьдесят кораблей флота Клеопатры, выстроившихся позади.
По словам историков, Клеопатра в панике приказала своему флоту отступить. Когда Антоний понял, что Клеопатра покидает поле битвы, он совершил самую большую глупость за всю свою полную глупостей карьеру. Он пересел на небольшое судно, бросив верные ему корабли и людей (которые еще могли бы принести ему победу), и бросился вдогонку за царицей.
Его моряки сражались как умели, но без командующего они утратили волю к победе, и к вечеру флот Антония был уничтожен. Октавиан основал город Никополь, «город победы», недалеко от места битвы. Этот город впоследствии стал столицей Эпира. Затем Октавиан вернулся в Рим для неизбежного триумфа.
А тем временем Антоний и Клеопатра бежали в Александрию. Им не оставалось ничего другого, как только ждать, когда Октавиан найдет время явиться за ними в Египет. И это произошло в июле 30 г. до н. э.
Октавиан пришел с востока со стороны Иудеи. Антоний пытался противостоять ему, но все было напрасно. 1 августа Октавиан вошел в Александрию, и Антоний покончил с собой.
Осталась Клеопатра. Она все еще была прекрасна и обаятельна и надеялась, что и Октавиан, подобно Цезарю и Антонию, попадет под власть ее чар. Ведь ей было всего тридцать девять лет.
Она попросила встречи, и беседа прошла довольно успешно. Октавиан был учтив, но красота Клеопатры, по-видимому, не тронула его — он не походил ни на Цезаря, ни на Антония, и ничто не могло отвлечь его от достижения своих целей. Клеопатра поняла, что за всеми его учтивыми речами скрывалось намерение привезти ее в Рим для своего триумфа. Ее заставят в цепях идти за колесницей Октавиана.
У нее оставалась только одна возможность избежать подобного неслыханного унижения. Клеопатра притворилась покорной, но когда посланцы Октавиана пришли за ней, она была мертва. Октавиан предвидел такой оборот дела и велел изъять из покоев Клеопатры все режущие предметы — но ей все же удалось покончить с собой. Она так и не позволила Октавиану насладиться до конца плодами своей последней победы.
Предание гласит, что Клеопатра умерла от укуса кобры, которую тайно принесли ей в корзинке с винными ягодами, и это был, возможно, самый известный и драматический момент в ее славной жизни. Однако никто не знает, правда ли это, и вряд ли мы когда-либо сможем это узнать.
В тот год Египет стал римской провинцией и фактически владением Октавиана. Так через три века после смерти Александра Великого пришел конец Македонскому царству.
Долгожданный мир
Теперь Октавиан достиг высот власти. Прошло уже сто лет с тех пор, как Тиберий Гракх пытался провести свои реформы. Сто лет в стране царил политический хаос, и отгремело четыре гражданских войны. История запечатлела великие имена: Марий, Сулла, Помпей, Цезарь, Марк Антоний. Теперь же осталось лишь одно имя — Октавиан.
У него не было ни врагов, ни оппозиции. К 30 г. до н. э. Октавиан обладал уже абсолютной властью над всем Римом, и впервые за двести лет 11 января 29 г. до н. э. были закрыты двери храма Януса. Наконец-то наступил мир.
Несмотря на бурные события прошедшего столетия, Рим стал центром культуры и военной мощи.
Наиболее ярким представителем этой культуры был Цицерон. До нас дошло множество его трудов, и их ценят больше, чем труды других авторов. Имеются пятьдесят семь текстов его речей в полном виде и восемьдесят — в неполном. Эти речи довольно жестки и грешат подчас дурным вкусом, поскольку Цицерон использовал в спорах недостойные приемы. Однако их отличает совершенство стиля — ни один автор не мог сравниться с Цицероном во владении латинским языком. Вот уже два тысячелетия язык Цицерона служит примером для подражания.
Цицерон занимался риторикой и философией. Мы не можем сказать, что он обогатил эти науки оригинальными идеями, но его заслуга заключается в том, что он познакомил римлян с трудами греков. Вдобавок до нас дошло около тысячи его писем, в которых он открыто высказывал свое мнение о событиях того времени. Эти письма (видимо, не рассчитанные на публикацию) демонстрируют нам его слабости: суетность, жажду похвал и лести, робость, себялюбие и т. д.