— А сколько времени потребуется на создание камня? — спросил Валерий.
— При должной поддержке — не более года, — уверенно заявил Марк. — Конечно, работа требует редких материалов, специального оборудования...
— И значительных вложений? — догадался Красс.
— Истинные открытия не даются даром, — согласился Марк. — Но подумайте о прибыли! Один философский камень может превратить тонну свинца в тонну золота.
Глаза патрициев загорелись. Я видел, как в их головах щелкают абаки, подсчитывая возможную прибыль.
— А можно ли... стать партнером в этом предприятии? — осторожно спросил Туллий.
— Разумеется, — Марк изобразил на лице выражение великодушия. — Мастер Корнелий уже вложил значительные средства, но проект настолько масштабен, что дополнительные инвестиции только ускорят работу.
— А что мы получим взамен?
— Долю в будущих прибылях, разумеется. Пропорционально вкладу.
В течение следующего часа я наблюдал удивительное зрелище. Те же самые люди, которые неделю назад презрительно отворачивались от "грязного грека", теперь наперебой предлагали ему деньги, связи, редкие материалы.
Красс обещал достать минералы из дальних провинций. Валерий — обеспечить связи с торговцами из Александрии. Туллий — защиту от возможных обвинений в магии.
Все они протягивали руки к человеку, который фактически продавал им воздух, воду и красивые слова.
Самое поразительное — Марк действительно поверил в собственные слова. В его глазах читалась искренняя уверенность. Он настолько вжился в роль великого алхимика, что сам забыл о том, что еще неделю назад не знал разницы между медью и бронзой.
— Талантливый ученик, — тихо сказал мне Корнелий, подходя с кубком вина. — Вы хорошо его обучили.
— Он сам быстро схватывает, — скромно ответил я. — Главное было показать ему правильное направление.
— А как продвигается работа над камнем?
— Медленно, но верно, — туманно ответил я. — Такие вещи не терпят спешки.
Корнелий кивнул, полностью удовлетворенный.
К концу вечера у Марка было семь новых "инвесторов" и примерно в три раза больше денег на исследования. А ведь он не показал им ничего, кроме мела в воде.
Поразительно, как легко люди обманывают сами себя, когда речь идет о возможной наживе.
Впрочем, Марка это тоже касалось. Разница лишь в том, что он не знал об обмане. А значит, работать будет с полной самоотдачей.
Что мне и нужно.
Ночь выдалась беспокойной. Лежа на кровати в гостевой комнате виллы, я ворочался с боку на бок, но сон не шел. В голове крутились мысли о сегодняшнем представлении Марка, о том, как легко он обманул патрициев, и о том, что мы с ним затеяли.
За века существования я привык к бессонным ночам — они случались всегда, когда приближалось что-то важное. Может быть, это было предчувствие, а может — просто усталость от бесконечного ожидания.
К полуночи я сдался и тихо покинул комнату. Вилла спала, только где-то далеко слышались шаги ночного стража. Я спустился в подземную лабораторию, зажег несколько масляных ламп и огляделся.
Работа руками всегда помогала успокоить разум. А здесь как раз было над чем поработать — лаборатория хоть и улучшалась, но многого еще не хватало.
Я принялся за дистилляционный аппарат. Тот, что стоял здесь, был примитивным — простая реторта с трубкой. Но у меня в голове была схема гораздо более совершенной конструкции, подсмотренная когда-то у арабских алхимиков.
Из кладовой достал медные трубки разного диаметра, глиняные сосуды, железные скобы. Принялся паять, подгонять, соединять. Руки работали сами собой — за века я освоил множество ремесел, и слесарное дело было одним из них.
Основа — большой медный перегонный куб с плотно прилегающей крышкой. От крышки отходит трубка, которая проходит через охлаждающую ванну и впадает в приемный сосуд. Но главная хитрость — в промежуточном сосуде, где пары конденсируются частично, а затем снова испаряются. Это позволяет получить гораздо более чистый продукт.