Марк старательно копировал мою позу.
— Второе правило — экономия движений. Чем проще удар, тем он эффективнее. Красивые выпады оставь для парадов.
Я показал простейший прямой удар — без размаха, коротко, точно в цель.
— Третье правило — думай на три хода вперед. Каждая атака должна создавать возможность для следующей или прикрывать от контратаки.
Мы потратили полчаса на основы — стойки, простые удары, базовые блоки. Марк оказался старательным учеником, хотя и неуклюжим. Мышцы у него были слабые, реакция медленная, но желание учиться — искреннее.
— Достаточно на сегодня, — сказал я, когда он начал задыхаться от усталости. — Сначала нужно привести тело в форму, а потом уже учиться сложным техникам.
— А ты... ты давно этим занимаешься? — спросил он, вытирая пот.
— Очень давно, — уклончиво ответил я. — С тех времен, когда это было вопросом выживания.
— В Эдессе опасно?
— Везде опасно, если знаешь неправильных людей, — сказал я, убирая меч в ножны. — Или правильных в неправильное время.
Марк кивнул, хотя вряд ли понял намек.
— Будешь заниматься каждое утро? — спросил он.
— Если хочешь. Но помни — владение мечом, как и алхимия, требует постоянной практики. Месяц пропустишь — придется начинать сначала.
— Понял. А что насчет оружия? Этот меч... — он печально посмотрел на свою железяку.
— Найдем тебе что-то подходящее, — пообещал я. — Но сначала научись правильно держать то, что есть.
Мы направились к дому, где нас ждал завтрак. Марк был явно воодушевлен новым уроком — в его глазах горел тот же энтузиазм, что и при изучении алхимии.
Хорошо. Разносторонне развитый ученик — это всегда лучше, чем узкий специалист. Никогда не знаешь, какие навыки могут пригодиться в будущем.
Особенно если это будущее связано с поисками способа убить бессмертного.
После фехтования мы с Марком спустились в лаборатории. Вчерашний успех на встрече с патрициями показал, что для укрепления позиций нужно не только красиво говорить, но и предлагать конкретные выгоды.
— Сегодня займемся практической алхимией, — сказал я, раскладывая на столе различные травы и склянки. — Будем создавать целебные настойки.
— Это тоже часть работы над философским камнем? — спросил Марк.
— В некотором смысле — да. Изучение свойств растений и жидкостей поможет понять принципы превращений. А практически — это способ завоевать доверие и дружбу влиятельных людей.
Я достал бутыль со вчерашним самогоном.
— Основа любой настойки — хороший спирт. Он извлекает из растений полезные вещества и консервирует их.
Первой мы приготовили настойку для Корнелия — на основе женьшеня и гинкго, но с добавлением мяты и лимонной цедры для приятного вкуса.
— Корнелий уже привык к моему утреннему эликсиру, — объяснил я, измельчая травы. — Но вечерняя настойка на спирту будет еще эффективнее. И вкуснее.
— А что она даст?
— Бодрость, ясность мысли, хорошее настроение. А главное — убеждение в том, что мы умеем делать полезные вещи.
Для Луция Красса, который жаловался на боли в суставах, мы приготовили настойку на основе ивовой коры с добавлением можжевеловых ягод и меда.
— Ива содержит вещества, снимающие боль, — пояснил я. — А можжевельник улучшает кровообращение.
Для Гая Валерия, страдавшего от проблем с пищеварением, — настойку на горьких травах: полынь, тысячелистник, корень аира, подслащенную медом и ароматизированную анисом.
— Главное правило целебных настоек, — говорил я, пока мы работали, — они должны быть не только полезными, но и приятными на вкус. Невкусное лекарство люди пить не будут.
Марк старательно записывал пропорции и способы приготовления.
— А как узнать, что поможет конкретному человеку?
— Наблюдение и опыт. Плюс знание основ медицины. За несколько веков... — я осекся, — то есть, за годы изучения различных источников можно накопить немало знаний.