Третья настойка была самой сложной — смесь белладонны, дурмана и мандрагоры. Три растения семейства пасленовых, каждое из которых содержало тропановые алкалоиды. В небольших дозах они вызывали галлюцинации и потерю сознания. В больших — остановку дыхания и смерть.
Я смешивал ингредиенты в точных пропорциях, которые выучил еще в молодости у одного персидского отравителя. Слишком много белладонны — и жертва умрет слишком быстро. Слишком много дурмана — и эффект будет непредсказуемым. Нужен был баланс.
Четвертую настойку я делал экспериментальную — на основе нескольких видов грибов. Мухомор для галлюциногенного эффекта, бледная поганка для разрушения печени, ложные опята для общего отравления. Коктейль, способный превратить даже самого сильного воина в беспомощного безумца.
Работал я медленно и осторожно. Каждое движение было выверенным, каждая пропорция — рассчитанной. Ошибка могла стоить жизни не только жертве, но и мне самому. Хотя в моем случае смерть была желанной, а не страшной.
К вечеру у меня было готово четыре склянки с различными ядами. Каждая помечена особым символом, понятным только мне. Каждая способна убить быка или свалить роту легионеров, если добавить ее в общий котел с едой.
Но убийство не было моей целью. Эти настойки — лишь инструменты для защиты и... принуждения, если потребуется. В мире, где власть решает все, иногда нужны веские аргументы для продолжения исследований.
Я тщательно запечатал склянки воском и спрятал в секретном отделении каменной стены. Марку знать об их существовании пока не следовало. Ученик еще не готов к таким знаниям.
Но рано или поздно он узнает. Когда мы дойдем до создания настоящего философского камня — того, что способен превратить живое в мертвое — ему придется работать с веществами не менее опасными.
А пока пусть думает, что мы лечим римских патрициев от болей в суставах и проблем с пищеварением. Время истины еще не пришло.
Но оно приближалось с каждым днем.
Закончив работу, я вымыл руки в растворе уксуса и соли — это помогало нейтрализовать остатки ядов на коже. Затем сжег все использованные материалы и тщательно проветрил лабораторию.
Никто не должен был знать, чем я занимался этим вечером. Даже стены виллы Корнелия.
Особенно стены виллы Корнелия.
Глава 8
Утром, после обычной тренировки с мечом и завтрака, мы с Марком спустились в лабораторию для продолжения экспериментов. Вчерашний урок по работе с жизненной энергией дал мне идею для нового направления исследований.
— Сегодня мы изучаем кровь, — сказал я, раскладывая на столе различные склянки и инструменты. — Это субстанция, которая несет в себе саму жизнь.
Марк заинтересованно наклонился над приготовленными материалами.
— В каком смысле?
— Кровь — это не просто жидкость, — объяснил я, доставая из клетки белую крысу. — Это носитель жизненной силы, той самой ци, о которой мы говорили вчера. Понимая природу крови, мы приближаемся к пониманию природы жизни.
Я быстро и точно взял образец крови у крысы — она пискнула, но осталась жива. Капли темно-красной жидкости я поместил на стеклянную пластинку.
— Посмотри в увеличительное стекло, — предложил я Марку. — Что видишь?
— Красную жидкость... и какие-то мелкие частички?
— Эти частички — носители жизни. В разной крови они ведут себя по-разному. У молодых животных они активнее, у старых — медленнее. У больных — деформированы.
Я взял образцы крови у нескольких животных — крысы, кошки, небольшой змеи. Каждый образец пометил и разместил в отдельной склянке.
— А теперь самое интересное, — сказал я, доставая острый нож. — Нам нужен образец человеческой крови для сравнения.
— Моей? — неуверенно спросил Марк.