Как только эта гражданская война была окончена, Октавиан немедленно занялся приведением в порядок дел на нижнем Дунае. Однако даки теперь уже не были так страшны, как прежде; с другой стороны, Октавиан сделался теперь хозяином не только Иллирика, но и всего греко-македонского полуострова; поэтому базой военных операций римлян оказался в первую очередь именно этот полуостров. Сперва мы познакомимся, однако, с положением народов и политическими отношениями, которые нашел здесь Август.
Уже в течение нескольких столетий Македония представляла собой римскую провинцию. Провинция в собственном смысле охватывала территорию к северу до Стобы, к востоку же — до Родопских гор. Однако владычество Рима простиралось гораздо дальше официальных границ провинции, хотя размеры подвластной ему области сильно колебались и определенных форм это господство не имело. По-видимому, в: то время гегемония Рима простиралась приблизительно до Гема (Балканский хребет); что же касается области по ту сторону Балкан до Дуная, то, хотя в ней и побывали однажды римские отряды, она была независима от Рима.
Династы Фракии, отделенной от Македонии Родопскими горами, а именно князья одрисов, власть которых распространялась на большую часть южнофракийского побережья и отчасти на черноморское побережье, в результате экспедиции Лукулла были подчинены протекторату Рима. Напротив, жители более удаленных от моря областей, а именно бессы на верхней Марице, фактически оставались независимыми, хотя номинально и считались подданными Рима; они постоянно совершали набеги на соседнюю мирную область, а римляне неизменно отвечали на это посылкой в их страну карательных экспедиций. Так, с ними боролся около 694 г. родной отец Августа Гай Октавий, а в 711 г. — Марк Брут, подготовлявший тогда войну с триумвирами. Другое фракийское племя, дентелеты (в округе Софии), еще во времена Цицерона вторглось в Македонию и собиралось осадить ее столицу Фессалоники. С западными соседями фракийцев, дарданами, принадлежавшими к иллирийской этнической группе и обитавшими в южной Сербии и в округе Призрена, успешно боролся предшественник Лукулла Курион, а десять лет спустя, в 692 г., с ними вел неудачную войну коллега Цицерона по консулату Гай Антоний. К северу от дарданов, на самом Дунае, жили тоже фракийские племена, а именно: в долине Искыра (в окрестностях Плевны) — некогда могущественное, но к тому времени пришедшее в упадок племя три-баллов, дальше по обоим берегам Дуная до самого устья — даки; на правом берегу Дуная даки назывались обычно древним племенным именем мизийцев или мезийцев, сохранившимся также и за их азиатскими соплеменниками; при Буребисте они, вероятно, входили в состав его державы, теперь же снова распались на отдельные княжества.
Однако самым могущественным народом между Балканами и Дунаем были в то время бастарны. Мы уже неоднократно встречались с этим храбрым и многочисленным племенем, представлявшим собой восточную ветвь большой германской семьи народов. Бастарны принадлежали к группе задунайских даков, живших по другую сторону гор, отделяющих Трансильванию от Молдавии, а также у устья Дуная и на обширном пространстве между Дунаем и Днестром; таким образом, они находились вне пределов досягаемости римлян. Однако и Филипп V Македонский и Митридат Понтийский вербовали свои армии преимущественно из бастарнов, так что римлянам уже не раз приходилось с ними сражаться. Теперь же бастарны большими полчищами перешли Дунай и осели в области к северу от Гема; поскольку целью войны с даками был, без сомнения, захват правого берега нижнего Дуная, эта война была в равной степени направлена против бастарнов и против правобережных даков — мезийцев. Греческие города занятого варварами черноморского побережья — Одесс (близ Варны), Томы, Истрополь, страдавшие от сильного натиска этих различных племен, и в этом случае, как и всегда, оказались верными клиентами Рима.
В годы диктатуры Цезаря, когда Буребиста был на вершине своего могущества, даки совершили поход по адриатическому побережью до Аполлонии и произвели страшные опустошения, следы которых не исчезли еще спустя полтора столетия. Возможно, что именно это вторжение было главной причиной, побудившей Цезаря предпринять войну против даков; после того как Октавиан сделался властителем Македонии, Цезарь, по-видимому, считал себя обязанным немедленно начать здесь решительные действия. Поражение, нанесенное бастарнами коллеге Цицерона Антонию при Истрополе, свидетельствует о том, что римлянам снова приходилось оказывать помощь грекам.