- Это прям, вот сейчас все надо? – нотки раздражения появились в словах Атилии. Она отвела руку и смотрела на него.
- Да, матрона, такие вопросы лучше решать сразу. Иначе можно всего лишиться.
- Тогда, обратись в префектуру города и в императорскую канцелярию. Ну, или куда там надо.
Юрист согласился и пометил себе в записях.
Наконец-то пришел Секст. Когда коридорный раб объявил о его прибытии, она воодушевилась. Дышать стало свободнее.
- Секст, этот буквоед меня уже измотал. Сира, принеси вина и оливок нам.
- Атилия, там у входа стоят два сенатора. Преторианцы их не пускают, у них приказ ждать твоего разрешения. Они там скандалят на всю улицу. Лучше позволить им войти и узнать чего хотят.
- Не желала без тебя с ними говорить. Наверное, это те, что выиграли спор у Луция. Эй, коридорный, скажи, пусть пропустят двух сенаторов в дом!
XXXII
- Я сенатор и сын консула, не потерплю подобного обращения! Раб приходил заранее предупредить о моем визите. Как смеешь ты, жена какого-то чиновнишки, держать меня пред дверью!
Атилия сидя ждала, пока громкий крик прекратится. В какой-то момент она увидела, как смешно трясется второй подбородок кричавшего. Еле сдержала улыбку.
Секст его перебил.
- Побойтесь Юноны, сенатор, перед вами вдова!
Тот посмотрел на сына Луция и неприкрытой брезгливостью. Ничего ему не сказал, но кричать перестал. Из-за его спины вышел другой сенатор. Они оба были одеты в белые тоги с двумя красными полосами на кайме.
- Приносим соболезнования о вашей утрате. Но мы вынуждены требовать наш законный выигрыш.
Этот говорил спокойным, но сухим голосом.
Она решила не затягивать и сразу обозначить свою позицию.
- Я Атилия, внучка консула, вдова императорского казначея и, со вчерашнего дня, под личной опекой августейшего Адриана. Если кто-то из вас начнет кричать или произнесет слово «требую» - будет послан в суд.
- Как ты смеешь женщина, так говорить в моем присутствии! – первый снова не сдержался.
- Либо мы слушаем, что скажет юрист, - она показала на стоящего рядом со столиком, - либо я зову преторианцев.
- Давай сначала выслушаем юриста, - второй умоляюще смотрел на приятеля с двумя подбородками.
Тот кивнул и, сдвинув брови, повернулся.
- Для начала, господа сенаторы, я хотел вам напомнить, про закон девяти дней траура. Он говорит, что ни один человек не может требовать или обращаться в суд, не выдержав этого срока, после смерти должника. И закон этот строг.
- Ты меня за дурака не держи, - первый гнул свою линию, - Я слышал, что она завтра переезжает во дворец. Мы ее оттуда не достанем, и плакали наши денежки. Если ты юрист Луция – пиши вексель на сто пятьдесят тысяч денариев, и дело с концом.
Второй вставил свое:
- Надо два таких векселя. Был спор с нами обоими.
Первый продолжал:
- Она приложит печать мужа, и мы уйдем. О чем тут еще говорить.
- Прошу меня простить, господа, имеется ли у вас расписка покойного по этому поводу?
- Покажи ему, - первый сенатор явно хотел доминировать над всеми в комнате, и обращался к своему приятелю так же без особой церемонии.
Второй взял у раба, пришедшего с ними, кожаную сумку и достал оттуда дощечку. Подошел к юристу и протянул ее.
Атилия заметила на ней несколько печатей, в том числе печать Луция. На восковой части были надписи.
- Хм, обычно в таких случаях используют пергамент или папирус. Суммы то не маленькие, - озвучил юрист свои мысли.
Он внимательно прочитал все написанное. Посмотрел на печати и поднял взгляд на сенаторов.
- Тут говорится, что вы заключили пари с Луцием на суммы, которые вы назвали. Закон запрещает требовать у наследников выигрыш, в любом его виде. Вот если бы у вас была расписка…
- Ты забыл, червь, с кем говоришь!? Я сам принимаю законы, я в них разбираюсь. У тебя в руках документ, по которому она, - он ткнул пальцем в Атилию, - должна мне деньги. И она их выплатит в любом случае. А тебя за твои слова вышвырнут с насиженного места!
Он говорил и приближался в ее направлении.
- Господин сенатор! – Секст встал, преградив ему дорогу.
- Ты вообще кто такой?
- Секст Цецелий Метелл, сын покойного.
- Цецелий Метелл? Сейчас такие знаменитые имена разрешено брать всякой шелухе? Завтра и рабов так станут называть…
Второй сенатор снова стал успокаивать товарища.
- Тише, тише. Мы же у вдовы. Она под опекой императора. А он нет. Сыну полагается половина имущества отца, и он нам вернет долг за Луция. Верно офицер?
- Я отказался от наследства.
- Глупо поступил…
Сенатор хотел что-то добавить, но Атилию утомил этот скандал. Она встала, стараясь держать себя в руках. Четко выговаривая слова произнесла: