Англичанин уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг его окликнули:
- Эдвард! Эдвард!
В одном из глубоких кресел, обитых бархатом, он заметил женщину.
- Оливия! Но это же совершенно невероятно! Что ты тут делаешь?
Женщина поднялась ему навстречу. Как раз в этот момент концерт закончился, оператор показывал аплодирующую публику. Оливия щелкнула выключателем и зажмурилась от яркого верхнего света.
- Жду, вдруг ты объявишься! - С раскрытыми объятиями она двинулась к англичанину. - Или ты не знаешь, что я немножко волшебница?
У нее было все еще миловидное, хотя и поблекшее лицо зрелой женщины. И совершенно не соответствующий игривому тону беспокойный взгляд. Полные чувственные губы ее улыбались.
- Волшебница? Не говори глупостей. - Эдвард осторожно высвободился. Лучше скажи, что занесло тебя в Рим?
- Да просто провожу тут время. И притом уже бог знает как давно. А ты?
- Я только что приехал. Даже не успел подняться в номер.
- Один? - Оливия смотрела сквозь ироничный прищур и одновременно поправляла высокую светлую прическу.
- Совершенно один. У меня тут кое-какие дела. А ты... Признаюсь, не ожидал встретить тебя здесь. Я полагал, что...
Женщина прервала его, кокетливо потрепав по щеке. Бедняжка Оливия, манерами она никогда не блистала. Нельзя было знать, кем она окажется в следующий момент - элегантной аристократкой или дамой полусвета.
- Хочешь сказать, что вспоминал меня иногда?
- Еще бы... Только я думал, ты в Кенте, с мужем.
- Он приказал долго жить.
Казалось, она говорила о чужом человеке.
- Он умер? Но от чего?
- От скуки. - Оливия подавила легкий зевок. - Он слишком любил проводить все время наедине со своими мыслями, а мысли его были такими скучными. От них-то он и... Ты бы видел его - это был весьма элегантный покойник.
Для шутки это было уж слишком, даже из уст Оливии. Но за развязным тоном Эдвард уловил с трудом контролируемое напряжение.
- Однако и ты, похоже, не развлечься сюда приехала. Одна в такое время слушаешь органный концерт. Ты здорово переменилась.
- Находишь? Наверное, дело в Италии. Мне ни в коем случае не следовало приезжать в Рим. В Лондоне мы так славно развлекались. Не правда ли? Оливия опять кокетничала, однако надолго ее не хватило. - В Италии я скучаю, - погасшим тоном добавила она.
- Берегись! Именно эта болезнь доконала твоего муженька.
- Конечно. Вот я и смотрю телевизор.
- Конечно, музыка - отличный допинг, но с каких пор тебя интересует классика? В Лондоне тебе хватало и шейка.
- Ты помнишь? Я потрясающе его танцевала, правда? А теперь переключилась на классику. Ты же не станешь меня ревновать к какому-нибудь Бетховену. - Она взяла Эдварда под руку. - Угости меня чем-нибудь.
- Охотно. Местный бар тебя устроит?
- Представь себе. Я ведь почти благонравная вдова.
Они прошли к бару, сопровождаемые внимательным взглядом синьоры Джаннелли.
- Двойной, как обычно, - бросила Оливия бармену. - И синьору тоже. Нам надо отметить встречу. - Она уселась на высокий стул и закинула ногу на ногу. - Итак, ты один? А я вот нет. Жаль, конечно, упускать такой случай. Но ничего не поделаешь. А ты мог бы убрать соперника?
Подобная перспектива развеселила Эдварда.
- По правде говоря, я приехал в Италию с другими целями. И все же - о ком речь?
Оливия внезапно переменилась в лице, увидев что-то в зеркале позади бармена.
- Об одном мерзавце, что сейчас стоит у нас за спиной. - И она резко обернулась. Эдвард последовал ее примеру.
К ним направлялся высокий сухопарый мужчина лет пятидесяти. В молодости он, видимо, был не лишен привлекательности. Однако сейчас набрякшие мешки под глазами и опущенные углы плотно сжатого рта говорили о подорванном здоровье и испорченном характере. Костюм, купленный когда-то в дорогом магазине, сидел на нем довольно небрежно.
Оливия молниеносно переменила тон:
- Лестер, сокровище, познакомься, это Эдвард. Эдвард, сокровище, познакомься, это Лестер. Я уверена, вы станете друзьями. - Она определенно была сегодня в ударе.
- Привет. - Лестер был немногословен.
Эдвард ответил легким кивком.
Возникла неловкая пауза, во время которой Оливия не спеша допивала содержимое бокала и разглядывала обоих мужчин.
Лестер начинал злиться:
- Поторопись, нам пора.
- Сначала допью. - Оливия вызывающе качнула ногой.
Лестер резко выхватил у нее из руки бокал и одним глотком допил виски. Оливия повернулась к Эдварду:
- Что скажешь? И это мой, как это сейчас говорят, друг. Настоящий герой! Жаль только, стареет прямо на глазах.
Лестер сохранил самообладание и парировал:
- Можешь обвинять меня в чем угодно, дорогая, но оставаться вечно молодым я тебе не обещал. Как, впрочем, и ты мне.
Эта перепалка начинала действовать Эдварду на нервы.
- Он прав. А я виновата. Ничего он мне не обещал, и я из принципа никогда не верю ничему, что он говорит. Но погеройствовать он действительно успел. Ты когда-нибудь слышал о бароне Россо - Красном Бароне? Перед тобой бывший ас немецкой авиации. Подумать только, а ведь я так хорошо относилась к английским мужчинам! И откуда только этот взялся на мою голову?
Эдварду ничего не оставалось, как поддержать странную игру:
- Поздравляю, барон!
- Не слушайте ее. Это все выдумки. Я ирландец и никогда не воевал на стороне немцев. Моя фамилия Салливан. Итак, который час? - Он взглянул на внутреннюю сторону запястья, где располагался циферблат часов. - Оливия, сокровище, ты идешь наконец?
- Конечно, мой ангел. Чао, Эдвард, я счастлива, что встретила здесь тебя. - И внезапно очень серьезно добавила: - Поверь мне, это действительно так.
Мужчины, кивнув друг другу, попрощались. Оливия и Лестер Салливан ушли.
Эдвард взял свою сумку и вернулся к стойке портье, где синьора Джаннелли вписывала что-то в гостиничный журнал.
- Мой ключ?
- Пожалуйста. Номер тридцать три. Третий этаж. - Эдвард уже направился к лифту, когда женщина окликнула его: - Если у вас есть ценные вещи, советую передать их мне. Администрация не отвечает за ценности, не оставленные в сейфе.
Эдвард покачал своей сумкой и улыбнулся:
- Благодарю вас, в ней нет ничего такого, что стоило бы прятать в сейф.