— Следует спешить, — угрюмо пробормотал зеленщик. — Барон отпустил меня у самого города и повел своих головорезов грабить римские селения. Колонна велел солдатам жечь все, что нельзя взять или угнать с собой в Палестрину.
— Оставайся здесь, поможешь матери, — обратился Кола ди Риенцо к сыну. — В случае опасности немедленно дайте знать.
Он поцеловал жену и быстро направился к выходу.
— Ты поистине бесстрашен, синьор! — Барон Лукка Савелли с любопытством смотрел на сидевшего перед ним незнакомца в скромной одежде простолюдина. — Иметь лучшую армию в Европе и одному без слуг и свиты тайно явиться в Рим, где властвует это исчадье ада. Право, на такое может решиться лишь человек, подобный тебе, Монреаль.
— Я не посвящаю в свои дела слуг и привык все делать сам, — негромко сказал кондотьер. — К тому же здесь меня не знают. Итак, не будем терять времени. Я жду ответа, согласны ли вы вступить со мной в союз?
— Ты хочешь, чтобы мы, римские бароны, помогли тебе захватить город и дали возможность твоим отрядам иметь тут постоянную и надежную стоянку?
— Захватить Рим я мог бы и без вас, — чуть заметно усмехнулся Монреаль. — А вот насчет остального верно. Если в моем распоряжении будет этот город, я смогу диктовать свою волю всей Италии, да и не только ей.
— Разумеется, — кивнул барон. — Под твоими знаменами сорок тысяч солдат. Ни папа, ни император не в силах собрать такого войска.
— Дело не в количестве солдат, — заметил знаменитый предводитель наемников. — Для моих воинов, как и для меня, война — профессия. Никто не сможет тягаться с нами в этом искусстве.
— Однако что даст такой союз нам — патрициям Рима? — спросил Лукка Савелли. — Что получим мы за помощь и содействие?
— Я избавлю вас от Риенцо и гарантирую неприкосновенность ваших владений. Вам не придется больше дрожать перед чернью за жизнь и имущество, — подумав, ответил рыцарь.
— Как же ты отделаешься от Колы? Хотя твои братья и считаются командующими римской армией, на деле пока всем руководит сын трактирщика. Он осадил Палестрину и через день-два собирается начать штурм.
— Брать приступом столь хорошо укрепленный замок его воины не станут. Большинство из них наемники. Им заплачено всего за месяц вперед, и срок этот на исходе. Как только солдаты убедятся, что у их патрона нет денег, они перестанут повиноваться. Аримбальдо и Бреттоне уже получили от меня указание, как действовать. В ближайшее время Риенцо придется отказаться от власти или значительно увеличить налоги, а это наверняка вызовет общее недовольство. И в том и в другом случае с ним будет покончено.
— Ты ловкий политик, — улыбнулся Лукка Савелли. — Однако учти: Кола не так прост. На твоем месте я не стал бы рисковать собственной головой там, где можно использовать чужие.
— Риск — главная черта нашего ремесла, — серьезно сказал кондотьер. — Кто вершит великие дела, должен быть готов к мелким неприятностям. Впрочем, вряд ли Риенцо осмелится судить меня, если я попадусь ему в руки, у меня достаточно средств, чтобы откупиться.
Монреаль поднялся и, пройдясь по комнате, вдруг остановился перед собеседником.
— Так как же с союзом? Устраивают ли вас мои условия? — Он пристально взглянул на барона.
— Лично я согласен! — с готовностью ответил тот. — Думаю, что Колонна и другие тоже возражать не станут. Только прежде чем дать окончательный ответ, мы должны все обсудить. На это уйдет самое большее два-три дня.
— Три дня! — задумчиво повторил Монреаль. — Пожалуй, задерживаться здесь на такой срок действительно небезопасно. — Он вздохнул и, махнув рукой, решительно добавил: — Ну да ладно! Ведь дело идет о целом Риме.
— Ночью к осажденным прошел обоз. — Кола ди Риенцо хмуро взглянул на Аримбальдо и Бреттоне, командующих римским войском. — Почему не поставили заставы на лесной дороге?
— Виноваты не мы, — ответил Аримбальдо, старший из братьев. — Латники самовольно покинули пост. Ведь вчера истек срок, на который их нанимали.
— Я же обещал рассчитаться с ними после взятия Палестрины, — сказал Кола. — К штурму почти все готово. Скоро из Рима подойдут ополченцы, и мы начнем приступ.
— Наши люди привыкли получать деньги вперед, — заметил Бреттоне. — Кому охота рисковать головой за одни обещания.
— Вот как? Тогда объявите всем: кто не желает служить в римской армии, пусть немедленно убирается. Но если кому-нибудь еще взбредет в голову оставить без разрешения пост или нарушить приказ, его повесят как предателя. Кстати, это касается и вас, начальников. — Кола ди Риенцо круто повернулся и пошел к своей палатке.
Ночной инцидент не на шутку встревожил его. Конечно, несколько повозок с провизией, проскочивших в осажденную Палестрину, не могли существенно повлиять на ход событий. Но то, что наемники перестают подчиняться, служило плохим предзнаменованием. С одними ополченцами замка не взять. Для штурма такой крепости нужны опытные бойцы. Кола посмотрел в сторону высоких каменных стен. Он понимал, что, не заплатив солдатам, начинать приступ немыслимо. Денег же в казне не было. Лишь Аримбальдо и Бреттоне могли бы помочь. Их брат Монреаль был достаточно богат, чтобы ссудить необходимую сумму. Однако в последнее время оба капитана вели себя подозрительно. Доверяться им дальше было опасно.
Риенцо задумался. Оставалось еще одно средство. Он мог бы пополнить казну за счет новых налогов. Но это неизбежно вызовет недовольство. Отказываться от штурма Палестрины? Отступи они сейчас перед Колонна, завтра придется отступать перед другими. Только разгром мятежного барона позволил бы Римской республике укрепиться и покончить с войной. Кола ди Риенцо с ненавистью вспомнил надменное лицо Стефанелло, последнего представителя многочисленного когда-то рода Колонна. Человек этот славился необычайным коварством. Возможно, ему удалось подкупить Аримбальдо и Бреттоне. Имея такого противника, надо быть начеку.
Внезапно Кола увидел скачущего по Римской дороге всадника. Еще издали он узнал Чекко Манчини. Художник подъехал к нему.
— Что-нибудь случилось? — с беспокойством спросил Кола.
— Монреаль в городе, — сказал Чекко, тяжело слезая с коня.
— Зачем он пожаловал?
— Да уж не для того, чтобы помочь нам. Кондотьер предлагает грандам тайный союз. Он обещал расправиться с тобой, если те впустят его наемников в город и согласятся, чтобы Рим стал базой для его армии.
— С кем же он ведет переговоры?
— От его имени действует барон Лукка Савелли. Завтра римские патриции должны дать ответ. Можно не сомневаться, что они пойдут на сделку.
— Теперь ясно, почему мои военачальники пропускают обозы в Палестрину, — хмуро сказал Кола. — Но как удалось узнать о Монреале?
— Он скрывается в доме Пандольфуччо ди Гвидо. Один из слуг Пандольфуччо сообщил, что в заговоре замешаны не только гранды, но и многие богатые горожане из кавалеротти.
— Значит, толстосумы заодно с баронами готовы предать Рим! — Кола быстро взглянул на Чекко. — Надо действовать! Скажи, могу ли я в такую минуту рассчитывать на тебя?
— Иначе я не был бы здесь, — отозвался художник.
— Тогда оставайся тут за меня. Пусть пока никто не знает о моем отъезде. На наших ополченцев и капитана Риккардо можно положиться. Следи в оба за Аримбальдо и Бреттоне. Чуть что, гони их из лагеря. А наемникам скажи, что в ближайшее время они получат плату за месяц вперед и мы начнем штурм крепости.
— Поедешь в город один? — изумленно спросил Чекко. — Лучше бы вернуться туда со всей армией.
— Нельзя выпускать Колонна. С изменниками в Риме я справлюсь и сам. Заодно постараюсь собрать с горожан деньги.
— Ну дай тебе бог удачи.
— И тебе тоже.
Они крепко обнялись. Через несколько минут Кола ди Риенцо покинул лагерь.