Вот так, предаваясь горестным размышлениям, Дхонк и спустился ниже самых глубоких подвалов, туда, где под мощными каменными сводами текла речная протока, известная лишь самому придворному волшебнику и его слугам. Тут же, у крохотной пристани, которую так назвать и язык-то не поворачивался, стояла, привязанная к ней, лёгкая лодка, такая, какую делают обычно луллийцы: широкая посередине, с прорезями в бортах под вёсла, и обшитая снаружи, по всей своей длине, шкурой рыбы-пузыря. Здесь же, на пристани, в бледном свете волшебных фонарей, можно было разглядеть мешки с камнями и, смотанные в мотки, просмолённые верёвки.
Дхонк немного потоптался возле лодки, собираясь с духом, а затем, громко крякнув, спустил пару мешков в лодку и привязал их к двум скамьям – спереди и сзади. Лодка сразу же сильно осела, едва не черпая воду бортами. После этого луллиец осторожно вновь вылез на пристань, откуда решительно нырнул в воду. Подлыв к лодке, он весьма ловко, одним движением, перевернул её вверх дном, явив взору высокий, совсем не речной киль. Выбравшись опять на пристань, он достал из кармана маленькую коробочку и,взяв из неё щепотку какого-то порошка, сунул его себе в рот. Затем он спустил в воду ещё пару мешков с камнями и привязал их точно также, как и первые два, отчего лодка теперь уже совсем скрылось под водой. Тогда Дхонк нырнул сам и, оказавшись внутри судёнышка, уцепился за переднюю скамью. Привязав себя к ней, он стал, как мог быстро, грести ногами. Лишь почти незаметная рябь скользнула по поверхности воды, и, глядя на неё сверху, ни за что нельзя было догадаться, что там, в глубине протоки, что-то движется.
Прошло совсем немного времени, и лодка благополучно добралась до реки. И когда течение подхватило её и неспешно понесло прочь от погибающего города, Дхонк, наконец, позволил себе расслабиться и, положившись на волю реки, вновь предался скорбным размышлениям.
- А скажи, нкапи, что это за приятные духи, которыми ты пропитывал свой дрянной платок? Это когда мы были в том ужасном подземелье? – склонился Хайес к айвонцу, пустив своего коня вровень с конём волшебника. Солнце успело уже изрядно вскарбкатся на безоблачную спину неба, и становилось заметно жарко.
- Ах, арвер! Я полагаю, что тебе этого лучше не знать, – отмахнулся Оссу Та.
- Ну, а всё же? – допытывался Хайес.
- Хорошо. Ты сам спросил, – недовольно сморщился айвонец, чуть отъезжая в сторону. – Это не духи, а чудесный эликсир (причём, заметь – без капли волшебства!), позволяющее изменять восприятие запахов таким образом, что главенствующий в ансамбле ароматов запах ощущается, как наиболее приятный для данного дэкамэ. Разные дэкамэ будут ощущать и разные ароматы.
- Ага! – кивнул слегка озадаченный Хайес. – Ну, а из чего же они? Поди из какого-нибудь редкостного цветка, ореха, или ещё какого растения? А? Нкапи?
Оссу Та раздражённо зыркунул на рыцаря и, нехотя, ответил:
- Нет, арвер. Тут ты ошибаешься. Этот эликсир не из ореха, и уж точно не из цветка!
А затем вновь замолчал. Хайес весь как-то напрягся, словно бы уже предчувствуя что-то недоброе, и немного угрожающе изрёк:
- Ну-у-уу? Говори уж, раз начал!
Айвонец чуть поёрзал в седле и, слегка втянув голову в плечи, сообщил:
- Они из мочи имарского болотника.
- Что-о?! Из мочи?! – словно раненный вепрь взревел рыцарь. – Да как ты смел, книжная твоя душонка, заставлять меня совать себе в нос чью-то мочу! Да я тебя за это утоплю в ближайшем же нужнике! Слышишь, ты…
- Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Рин, услышав столь забавную историю. – Вот так духи! Хорошо ещё, что вы, господин Даггемо, не одолжили их у волшебника и не преподнесли какой-нибудь даме сердца! Вот уж смеху-то было б!
- Попридержи язык, юнец! – огрызнулся на него Хайес. – Потаскался б ты вместе с этим затейником с моё! Небось тогда по-другому бы запел!
- Да не сердитесь вы, ради Всесущного, господин Даггемо! – попытался умерить обиду рыцаря Рин. – Ведь волшебник же старался вам помочь! Разве вина лекаря, если лекарство приходиться больному не по вкусу? – и подъехал к Оссу Та с другой стороны. – А скажите, уважаемый господин волшебник, отчего же моча этого самого животного обладает столь удивительным свойством?