А потом было самое худшее число из всех. Двести четырнадцать. Двести четырнадцать детей потеряли своих отцов в тот день. Один из них родился через несколько месяцев после последних похорон.
Через семь дней после начала пожара спасатели вытащили живыми двух мужчин. Они укрылись под вентиляционным отверстием почти на целый километр ниже поверхности, неглубоко дыша и молясь, когда струйки темного ядовитого дыма поднимались и рассеивались менее чем в двадцати метрах от них.
Отчим Буни был одним из них.
Нью-Йорк Таймс поместила фотографию выживших на первой полосе, показав их в тот момент, когда они, спотыкаясь, впервые вышли на свет. После этого были слушания в Конгрессе по безопасности на шахтах, хотя, по словам местного профсоюза, это ничего не изменило. Шахта закрылась на шесть месяцев. Затем она снова открылась и начала работать как обычно, потому что цена на серебро росла.
Но ничто из этого не имело значения для нас с Буни. Его отчим объявил в прямом эфире, что он никогда больше не спустится под землю. А затем он собрал семью, и они уехали из Каллапа в восточную Монтану.
Я не видела Райли Буна до последнего года обучения в средней школе. Но к тому времени я уже встречалась с Фареллом Эвансом почти восемнадцать месяцев…
Глава вторая
Шестнадцать лет назад
Дарси
— Тащи свою задницу сюда! — закричала Эрин, смеясь так сильно, что я едва могла разобрать ее слова. Она уже вскарабкалась на вершину насыпи впереди меня. Мой парень, Фарелл, подсадил меня за ней, и я не пропустила, как его пальцы скользнули под мою джинсовую юбку, чтобы нащупать мою задницу. Кто-то был возбужден. Он начал пить еще до церемонии вручения дипломов, но я и не осознавала, насколько сильно он пьян, пока мы не поехали вверх по ущелью к кладбищу на вечеринку. Он дважды чуть не съехал с дороги, напугав меня до чертиков.
Я ненавидела, когда он становился таким.
К счастью, все обошлось, и я определенно была готова к вечеринке. В классе 1992 года выпуска было всего сорок два ученика, так что они были более чем счастливы взять нас, младших, с собой на прогулку. Я бы, наверное, была здесь, даже если бы мой парень не был выпускником. Половина старшеклассников была.
Никогда не забуду, как он впервые пригласил меня на свидание — это был один из моментов как в истории Золушки. Он был высоким, сильным и умным. Более того, он играл на позиции нападающего в нашей футбольной команде. Его семья жила в долине уже сто лет, и они владели шахтой Уайт-Бейкер. Практически королевская особа по меркам Серебряной лощины.
Моя мама уже выбрала мне свадебное платье, хотя у меня были сомнения. Осенью Фарелл должен отправиться в Университет Айдахо, и я видела слишком много пар, которые распадались в таких ситуациях.
К счастью, мне нужно было отучиться всего лишь один год, прежде чем присоединиться к нему. Моя семья была на мели, но я всегда усердно училась в школе. Я хотела получить диплом по бизнесу. Школьный консультант сказал мне, что, учитывая мои оценки и доход нашей семьи, у меня будет много возможностей получить стипендию.
И я планировала использовать их по максимуму.
Подтянувшись и перемахнув через край насыпи, я, пошатываясь, отошла в сторону. Фарелл, Колби и Брайс последовали за нами, затем мы все направились через темное кладбище к вечеринке.
На кладбище было около десяти тысяч могил, хотя вы никогда бы об этом не догадались. Во времена золотой лихорадки тысячи людей наводняли долину. Сейчас в Каллапе проживает всего восемьсот человек, но в те времена мы были самым большим городом в северном Айдахо — домом для странной смеси шахтеров, шлюх, бандитов и проповедников. Даже кучки монахинь. Кто только не приезжал сюда, а когда умирал, его хоронили на крутом склоне холма над шестимильным ручьем. Теперь верх взяли сосны. С дороги даже не было видно этого места.
Мне здесь очень нравилось.
Мирные могилы тянулись вдоль поросшего густым лесом склона холма во всех направлениях, покрытые мхом и кустарниками. Каменные надгробия, деревянные кресты, статуи и склепы... Тысячи памятников давно забытым людям.
Ночью это превращалось во что-то совершенно другое.
— Это место чертовски жуткое, — прошептала Эрин с восторженным ликованием. Она схватила меня за руку, когда парни заулюлюкали и побрели прочь. Спотыкаясь, мы пошли по склону в сторону вечеринки, которая проходила позади мемориала, посвященного людям, погибшим в борьбе с лесными пожарами 1910 года. Площадка с видом на территорию была построена из гладких речных камней и уставлена скамейками. В центре стояла шероховатая бетонная чаша. Думаю, когда-то давно это должен был быть пруд или что-то в этом роде. Сегодня вечером это будет наше место для костра, а сама площадка станет идеальным местом для установки бочонков.
Да, я знаю. Мы ужасны.
Но мы не первое поколение жителей Каллапа, которые устраивали здесь вечеринки, так что, не все так плохо. Все в городе, конечно же, знали, где будет проходить выпускной вечер. Традиционно копы в этот вечер давали свободный проход.
Я споткнулась о корень дерева и начала падать на надгробие. Фарелл появился из ниоткуда, подхватил меня, перекинул через плечо и побежал вверх по склону, как будто я была футбольным мячом. Я закричала и хлопнула его по спине.
— Ты убьешь меня! — крикнула я, на что Фарелл рассмеялся. Затем Брайс подхватил Эрин, и это превратилось в гонку. Мы добрались до мемориала одновременно под звуки улюлюканья и аплодисментов. Фарелл опустил меня на землю и притянул к себе для поцелуя, просовывая язык глубоко в мой рот. На вкус он был как пиво и такитос, которые мы ели у него дома не так давно.
Мне нравилось целоваться с Фареллом. Черт, мне нравилось больше, чем целоваться с ним — мы спали с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, и он обычно соответствовал моим потребностям. Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, ухмыляясь, как идиот.
— Чертовски люблю тебя, Дарси.
Затем он отпустил меня и с важным видом удалился, давая пять другим футболистам, прежде чем направиться к бочонку. Я проследила за ним взглядом, испытывая то странное чувство одиночества, которое всегда приходило, когда он отворачивался. Фарелл был ярким, сияющим прожектором. Когда он сосредотачивался на мне, это было все равно что смотреть на солнце. Когда он уходил, я ловила себя на том, что моргаю, ослепленная и пораженная внезапной потерей тепла.
Я отвела взгляд, ища Эрин. Но вместо этого увидела Райли Буна, наблюдающего за мной своими холодными черными глазами.
Он прислонился спиной к дереву сразу за пределами круга света от костра. Люди кружились вокруг, но Буни стоял в стороне, изучая меня с пугающей интенсивностью. Как и всегда, при виде него я вспомнила о том поцелуе, который мы разделили так много лет назад. Мы были едва ли старше детей, но говорят, что ты никогда не забываешь своего первого.
У меня мурашки бегали по коже каждый раз, когда я думала об этом.
Буни поднял подбородок в молчаливом приветствии, и я кивнула в ответ. Затем кто-то наткнулся на меня, разрушив чары. Но это было к лучшему.
От Райли Буна были одни неприятности.
________
Я едва узнала его, когда он вернулся в Каллап. Насколько я знаю, его отчим сбежал с женщиной помоложе прошлым летом, так что его мама вернулась домой зализывать раны. Ей потребовалось меньше двух недель, чтобы подцепить одного из Серебряных Ублюдков, члена мотоклуба здесь, в городе. Отец Буни тоже был одним из них, хотя он умер, когда Буни был совсем маленьким.
Конечно, я слышала, что он вернулся. Каллап был таким местом, где все были в курсе дел друг друга. Но тем не менее, это не подготовило меня к тому, чтобы снова увидеть его лично.
Он подъехал к школе на ярко-синем Harley Davidson, выглядя как герой из фильма. Знаете, одна из тех подростковых трагедий, когда наивная и глупая героиня влюбляется в гангстера. А потом ей приходится смотреть, как его в конце концов застрелят, оставшись одной и беременной, потому что с такими парнями ничего не может получиться.
Сначала я его не узнала. Я имею в виду, Буни был чертовски миловидным, когда ушел, несмотря на свой рост, он все еще был мальчиком. Теперь он был настоящим мужчиной. Ростом примерно 190 сантиметров, с массивным, мускулистым телом и темными волосами. В его глазах скрывались тайны, и он по-прежнему шел как завоеватель, только теперь он был из тех завоевателей, которые отрубят тебе голову за то, что ты перешел ему дорогу. Фарелл и его друзья быстро научились этому.