Он снова сплюнул и расслабился, опять превратившись в добродушного дядьку.
– Ладно, тара, топай к сестричке. Она либо в своей комнате в первом бараке, спросишь у дежурного, либо на спортплощадке между бараками. Кстати… – Он прищурился. – Ты с ней в каких отношениях?
– В смысле?
– Ну, ладите вы с ней, или как?
– Да я ее восемь лет не видел, почти девять. После Удара она потерялась, а теперь вот нашли…
– У-у! – часовой присвистнул. – Ну, тогда удачи. Желаю домой вернуться со всеми зубами.
– А? – Кирис подозрительно уставился на него.
– Давай-давай, проходи. Не положено тут стоять, – дядька ухватил его за загривок и несильно подтолкнул ко входу. Потом вернулся в будку, оперся плечом о стенку, широко зевнул и замер, меланхолично рассматривая небо. Кирис недоуменно пожал плечами и, сунув руки в карманы комбинезона, прошел через распахнутые ворота.
Оба барака, замеченные еще с холма, стояли к нему боком. Местность казалась вымершей. Ветер гнал мелкую рябь по воде, тут и там собравшейся в неровностях асфальтированного плаца, с юга стремительно надвигалась новая черная туча, и Кирис побежал, прыгая через лужи. Начать он решил с спортплощадки на случай, если опять начнется дождь. Конечно, только чокнутый захочет качаться на улице в такую погоду, но на всякий случай проверить следует. Он обогнул ближайшую казарму – и остановился на углу.
Перед ним тянулась обычная спортплощадка: решетчатые стенки, брусья, турники, яма для прыжков в длину с песком, сейчас насквозь пропитанным водой, и так далее. На ближайшем турнике спиной к нему болталась одинокая фигурка: насквозь мокрая майка, облегающая мускулистый торс, шорты, босые ноги, короткая стрижка почти наголо – и кожаный чехол длинного ножа, болтающийся на середине правого бедра. Вот человек подтянулся, резко дернувшись, и оказался на вытянутых руках над перекладиной. Медленно наклонившись вперед, он вытянул ноги назад и на несколько секунд завис почти параллельно земле. Кувыркнувшись вперед, фигура снова повисла под перекладиной, затем вновь подтянулась, и все началось сначала. Кирис с уважением присвистнул. Такой выход силой он сам мог сделать раз десять, не больше, а висящий уже на его глазах проделал трюк пять раз… шесть… восемь… После некоторой паузы упражняющийся перешел к подъемам с переворотом: медленно подтянуться, поднять ноги под углом, закинуть их наверх и перевернуться над перекладиной, замерев на вытянутых руках…
Силен мужик! Мужик?… Во время очередного переворота Кирис наконец разглядел обтянутую майкой женскую грудь. Ну точно, баба! Неужто Вара?
– Эй! – окликнул он, останавливаясь в нескольких шагах. – Ау!
Женщина замерла в висе под перекладиной, затем отцепилась и мягко спрыгнула на асфальт, неторопливо повернувшись.
– Ты кто? – резко спросила она. – Кто сюда работяг пустил?
Кирис во все глаза разглядывал ее. Высокая для женщины, лишь чуть ниже его, плотно сбита, влажная кожа обнаженных рук и ног бугрится мышцами. Широкие скулы, узкие раскосые глаза утопают под нависающими бровями, нос явно когда-то был сломан и плохо выправлен. Одну из впалых щек пересекает грубый шрам, а на месте правого клыка под приподнятой верхней губой темнеет провал. Он словно бы смотрелся в пусть кривое, но зеркало.
– Вара? – спросил он нерешительно. – Вара… я Кир. Кирис.
– А, младшенький братец приперся, – процедила Варуйко, сплевывая. – Когда позавчера про тебя начали верещать по чрезвычайному каналу, я понадеялась, что ты сдохнешь. Но ведь выжил же, вот незадача…
Кирис опешил. Он, конечно, ожидал всякого, но не такого уж точно!
– Вара, я из Кайтара вернулся… – все еще отчаянно цепляясь за приготовленные заранее фразы, сказал он. – Мы с отцом вернулись. Я теперь здесь учусь…
– Ну и учись, мне-то что? – Варуйко безразлично пожала плечами. – От меня только подальше держись. Папаше я уже разъяснила, да он, видно, постеснялся передать. Вали отсюда, понял? Чтоб я тебя больше не видела.
Кирис затравленно оглянулся. Его вдруг охватило острое чувство опасности, словно ночью оказался один, в чужом районе, на территории незнакомой банды, и из черной тени цепко следят чьи-то недобрые глаза…
– Вара, – тихо спросил он, – ты что, охренела? Я же твой брат. Я же сюда через половину планеты летел, чтобы тебя увидеть! Отец так ждал…
– Ждал?! Где вы были с папашей, когда бросили меня здесь одну подыхать после Удара? Меня, пятнадцатилетнюю девчонку, которая даже в школе боялась лишний раз с мальчиками заговорить? Вы там, в Кайтаре, вкусно жрали и сладко пили, когда меня здесь бандиты насиловали! Ты, щенок, тебя когда-нибудь насиловали втроем во все дыры сразу?