– Садись.
Поколебавшись, Кирис уселся на краешек и, напряженно расправив плечи, настороженно посмотрел на Саматту.
– Ну, что сам-то думаешь по поводу случившегося? – почти безразличным тоном спросил тот.
– А что я думаю?
– Тебя же предупреждали насчет драк на территории Университета. Адмирал Мариси, кажется, лично приходил инструктировать. Думаешь, командующие полицейскими силами целого государства часто снисходят до простой шпаны?
Кирис насупился и уставился в пол, но ничего не ответил. А что отвечать? Простите, виноват?
– И ничего сказать не хочешь типа "она первая начала"? – с интересом спросил генерал. – Ну-ну, не напрягайся так. Сказал же, я просмотрел запись. Да и потом, Яни – Яна Мураций, наш психолог-консультант – сразу спрогнозировала, чем ваша встреча кончится. Что брат, что сестра – упрямые, злые и на всю голову долбанутые. Но не о тебе сейчас речь, Кир. Формально ты чист. Ты подвергся неспровоцированному нападению и имел право защищаться любыми средствами. Вот что с твоей сестрой делать, а?
Кирис молча пожал плечами.
– Кир, поставь себя на место… ну, скажем, меня. Варуйко грубейшим образом нарушила правила. Сотрудники полиции никогда не могут считаться полностью частными лицами, они представляют закон и порядок даже вне службы. Строго говоря, твоя сестра неспровоцированно напала на гражданское лицо, к тому же несовершеннолетнее, угрожала ему холодным оружием и причинила легкие, к счастью, телесные повреждения. Кем вы друг другу приходитесь и какая у вас история отношений, значения не имеет никакого. Любого другого сотрудника охраны с позором вышвырнули бы из Хёнкона еще до сегодняшнего вечера, но проблема в том, что она – твоя родственница. И ее дальнейшая судьба серьезно повлияет на твое отношение к Университету в целом и к паладарам, к Карине Мураций, в частности. А ты – личный протеже Кары и весьма ей небезразличен и как человек, и как носитель загадочных тайн. Она тяжело воспримет твой уход из Университета, на что ты вполне способен, а у нее и без того масса проблем. Я не хочу грузить ее новыми заморочками.
– И что вы с ней сделаете? С Варой? – напряженно осведомился Кирис.
– Ну, – паладар развел руками, – если захочешь дать делу официальный ход, уволим и депортируем из Хёнкона навсегда, без права возвращения и апелляции. Хочешь?
Кирис промолчал.
– Не хочешь, разумеется. Я знаю твою породу, Кир. Мне известно от Кары, как ты в Барне за кошельками охотился. Ты полицию не любишь ни в каком виде, стучать на других считаешь западло… или какой у вас сейчас термин в ходу?… и уж на Варуйко точно не заявишь, даже не будь она твоей сестрой. Вообще-то заявления не требуется, мы можем принять решение и на основании документальных свидетельств, но, как я сказал, твои эмоции сейчас важнее формальностей. Твоя сестра получит от адмирала Мариси втык по самые гланды, несколько дней, вероятно, просидит под арестом, после чего вернется к исполнению обязанностей. Мы проследим, чтобы вы больше не встретились, по крайней мере, случайно. Разумеется, если она позволит себе что-то похожее в отношении других, вылетит пробкой незамедлительно. Устраивает решение?
Кирис кивнул, чувствуя, как постепенно оттаивает сердце. Сестрица, конечно, сука отменная, но как бы паршиво он себя чувствовал, если бы ее вышвырнули из-за глупой драки!
– Ну, вот и ладно, – генерал поднялся. – Но на будущее учти: если по собственной инициативе решишь пообщаться с сестричкой и снова получишь по морде, мы сделаем вид, что ничего не заметили. А теперь топай домой. Зонтик у дежурного попроси, который у входа сидит, или даже попроси транспортный дрон вызвать. Ты ведь на нем не катался никогда? Ощущения не слишком острые, но все равно забавные. Кстати, дрон может тебя прямо к Лике… к Палеку доставить. Он, похоже, тобой заинтересовался по своим мотивам. Шалопай еще тот, даром что почти ровесник Карины, но инженер выдающийся. А мне пора.
– Погодите! – отчаянно вскинулся Кирис. – Дэй Саматта…
– Да?
– Почему? Почему Вара меня так ненавидит? И меня, и отца! Ведь мы же ей ничего не сделали! Мы правда ее потеряли тогда, после Удара, из-за паники! И правда искали!
– Сложный вопрос, Кир, – Саматта покачал головой. – Почему ты, например, постоянно цапался с Фуоко в Барне? Она же ничего плохого не сделала. Но ты был по жизни обижен на то, что она символизировала, и вел себя соответственно. Точно так же Варуйко обижена на тебя. Вообще самое страшное человеческое чувство – обида. Она служит оправданием любых поступков и отвечает на любой вопрос "почему?" И еще, Кир…