Мы молча сверлили взглядами ответ от генетической базы. Хладнокровие Ясинн не могло не восхищать: за такой короткий срок узнать о себе столько нового! Уникальная ДНК, ничего себе! А вот родство с человеком не удивляло: мы здесь все размешали свою кровь человеческой, равно как и человек — нашей. Чистокровными (и не подмешавшими свои гены человечеству) остались только ониксинцы, которые с человеком не скрещивались ни естественно, ни лабораторно.
— Э-э-э, — нерешительно начал я. — Либо ты продукт генной инженерии…
— Участки ДНК, не встречающиеся ни у одного истрранца, — возразила мне Астэра. — Откуда взять гены, которых не существует в природе?
— Не существует в природе Магикса, — ответила возражением на возражение Ясинн. — Мой отец мог быть не истрранцем, но… ллураленом.
Мы задумались.
Ллураленом. Раньше истрранцы по-старому звались ллураленами, пока не переименовались в сто двадцать пятом году Новой Эры. Но мы понимали, что Ясинн имеет в виду других ллураленов. С Ллурала.
Генетическая перепись населения была проведена почти сразу же, как только наши предки стали обживать Магикс. Их было маловато (некоторых даже слишком мало), и над потомками нависала реальная угроза оказаться в близкородственном браке. Все родившиеся дети тут же вносились в эту базу, генетическая проверка пар/триад/групп была суровой необходимостью, и отменили это относительно недавно — двести лет назад. Регистрация населения в базе продолжалась и теперь, но уже без анализа полученных данных и ведения глобальной статистики (поэтому-то уникальность генов Ясинн обнаружили только сейчас). База активно использовалась криминалистами. Юристами, когда на имущество умершего претендовал наследник, и нужно было определить, действительно ли он наследник. Мертвые тела истрранцев, которые извлекали из-под завалов, опознавали на месте при помощи ДНК-анализатора, даже не трудясь поискать по карманам документы.
Так вот, если в базе зарегистрировано сто процентов населения Магикса, и она ведется больше пятисот лет, внезапно обнаружить новые гены ну никак нельзя. Я склонялся к мысли, что это законсервированные образцы с той стороны, завезенные сюда в прошлом. Исследователями в Старой эре, когда червоточина была целой. Или во время двух визитов в Ллуральскую Федерацию уже в Новой эре: в сто двадцать пятом и сто девяносто втором. Вроде неплохая версия, все сходится, но возникает два вопроса: зачем эти образцы вообще завозили в Магикс? И почему они пошли в ход только в четыреста девяносто восьмом году?…
Как потом призналась Астэра, в ее голове проносились более панические мысли — не о законсервированных образцах, а о том, что в четыреста девяносто восьмом был еще один тайный контакт с Ллуральской Федерацией, результатом которого стало зачатие Ясинн. Контакт состоялся при помощи чего? Звездолета с прыжковым двигателем, конечно! Вдруг в правительственных хранилищах вместо частей того самого корабля лежат фальшивки, а сам корабль собран и тайно летает к Ллуральской Федерации? Или чертежи где-то сохранились, и по ним сделали новый?.. В смысле, что здесь панического?! Представьте себя правителем государства, который всеми силами, ценой чужих жизней, прячет особенный звездолет и вдруг узнает, что существует второй такой же, и без охраны!
Астэра вывела поверх документов окно почтового клиента и быстро набрала:
«А отец не может быть просто человеком с примесью истрранской крови? Возможен ли вариант, что эта уникальная ДНК приехала в генах человека, который с тех пор с истрранцами не скрещивался?»
«Мы искали по единой генетической базе Магикса. Этих участков ДНК нет вообще ни у кого» — прилетело в ответ всего через минуту.
Ясинн подтащила к себе голографически спроецированную клавиатуру.
«Проходила ли Лир’c’Аазрин процедуру искусственного оплодотворения?» — набрала она.
«Ни одна клиника не подтвердила эту версию. Предвосхищая ваш вопрос, добавим: никаких подпольных клиник обнаружено не было» — ответили ей.
«Быстро вы» — удивился я, утягивая голоклавиатуру к себе.
«Извините, нам самим стало интересно» — смущенно признались нам.
«Присылайте все, что накопали» — велела Астэра, отобрав у нас клавиатуру. «Если будут проблемы с конфиденциальностью — считайте, что это официальный запрос от имени правительства Солярии»
Мы снова уставились на документы. Глупо было надеяться, что придут ответы на Астэрины запросы, и мы тут же во всем разберемся. Эта тайна лежала намного глубже, чем мы предполагали. Хватит ли нам сил и возможностей докопаться до самого дна?
— А нельзя спросить у какой-нибудь волшебной вещи? — задумчиво спросил я. — Может, есть какой-нибудь священный радиоактивный мухомор, который знает обо всем, что происходит в мире?
Принцесса хихикнула, но задумчиво. Я почти слышал, как скрипят шестеренки в ее голове, обрабатывая новую идею.
Кто-то прибавил громкости общей консоли, все не унимавшейся с новостями о нападении на хранилище.
— Нам бы это побыстрее провернуть, — тихо сказала Астэра. — Знаете, что за нападение недавно случилось? На секретные правительственные хранилища нападают ради частей корабля с прыжковым двигателем. Яграт перешел от призывов к действиям. Магикс со дня на день может перейти на военное положение.
========== Воспоминание 6. Озеро Мудрости ==========
«Цирк с конями» — фраза, которой минимум полторы тысячи лет, и хотя в наше время нет трудовой эксплуатации животных, да и цирк мы представляем довольно смутно, выражение опять вошло в обиход через автобиографию Эа Солнцеликой.
«Цирк с конями» — фраза, которая наиболее точно характеризовала наши поиски. Позавчера мы пытались выиграть скачки на единорогах, чтобы попасть в святилище, и, конечно, проиграли и не попали. Астэра могла бы включить принцессу и своим именем Дочери звезды потребовать впустить нас, но Магия так не работает.
Вчера убили полдня, чтобы найти в лесу Радужного Пегаса. Говорящая лошадь сыпала туманными фразами, астрологическими терминами, все время звала Ясинн «дочерью Истррана», но ничего не сказала по существу. Всю дорогу домой Астэра бурчала, что с хорошо подвешенным языком она тоже может быть Радужным Пегасом. Разошедшись, она довольно похоже «предсказала» мое будущее такими же туманными формулировками, не забывая именовать меня «сыном Линфеи».
Были не только лошади. Мы разговаривали с драконьей жрицей, с ивой, с секвойей, камнем, ручьем, черепом, пропастью и какой-то древней каменной табуреткой. Танцевали, стояли на коленях, рычали по-драконьи, сражались с монахами и гонялись за белками. И подрались с волшебными голубями на линфейской городской помойке, которые чуть не украли у меня банковский чип. Вот они охотно нам поведали, не стесняясь в выражениях, кто отец Ясинн, и наши с Астэрой отцы тоже, где мы все родились, и куда нам следует идти. Вообще-то, у меня было две мамы, но я скромно молчал.
Пришлось смириться и осознать, что ценность добытых сведений пропорциональна труднодоступности источника информации. Проще говоря, действительно ценными сведениями владеет лишь то, к чему доберется далеко не каждый. У нас в списке таких было несколько: например, Красная Башня, существующая чуть ли не с сотворения Магикса, но для доступа внутрь нужен был энчантикс. Нам он пока не светил. В истрранских лесах было древо-камень — немногие видевшие его истрранцы входили в контакт и получали ответы на самые волнующие вопросы, но каждый раз давали разные координаты местонахождения. Нам не улыбалось прочесывать джунгли на планете, где нас в два счета сожрет и флора, и фауна. Даже сами истрранцы не отваживались соваться в джунгли без веских причин. Там водились тхиярвы.