А вот Нисфорца нахмурилась. «Еле выучившаяся на медика» вызывала подозрения. Сомнения в ее компетентности.
— Ты хоть с настоящими больными имела дело? — поинтересовалась она. — Настоящие больные не желали сидеть и болеть, ожидая практикантов! Мы кучу времени отсидели в симуляторах, даже вскрытие голографическому трупу делали! Думаешь, если бы я вообще ничего не умела, мне бы дали диплом предподготовки? — обиделась Амарантайн. — Несложные вещи по профилю врача я делать могу, а для тяжелых случаев в корабле будет две криокамеры — до базы и более квалифицированных медиков долетите замороженными!..
К столику снова подошли официанты, прервав начавшийся было спор. Человеческая девушка расставила перед своими клиентками дутые бокалы с яркими коктейлями и фруктами на шпажках, Туйон получила от ллураленского официанта высокий цилиндрический стакан с ядовито-голубой жидкостью и веточками какого-то растения.
— А если тяжелых случаев произойдет больше, чем будет криокамер? — снова принялась напирать Нисфорца. — Ой, давай ты и станешь капитаном, раз такая ответственная, — неожиданно вступилась Титания.
Словесный выпад сработал: Нисфорца замолчала и озадаченно уставилась на фею металлокинеза.
— Чем обосновано твое решение? — негромко спросила Туйон у сестры. — Раз уж мы договорились быть одной командой, рано или поздно придется решить, кто из нас будет отвечать за всех, — охотно пояснила Титания. — Есть вероятность, что капитаном выберут меня, но я не могу так сразу командовать и нести ответственность. Меня саму еще надо призывать к ответственности… Если Нисфорца хочет нас строить, пусть она и будет капитаном, так?
За столиком повисло задумчивое молчание. Титания, в общем-то, все правильно говорила. Механик, то есть Туйон, будет обитать в машинном, у Амарантайн свои постоянные санитарно-медицинские обязанности, аналитик Маэрлена вообще в состав экипажа не входит. Разбираться, кто из них капитан, а также навигатор и пилот, остается Титании и Нисфорце, учившимся на пилотов-навигаторов.
— Просто для справедливости озвучу, что капитаном может быть аналитик при наличии других научных работников на борту, — зачем-то сказала Маэрлена. — Но сама в капитаны пока не мечу. — Я, в общем-то, не против, — промямлила Нисфорца, очень сильно краснея лицом, шеей и даже плечами. — Только пилотом не буду. Навигатором. — Напомните мне фамилию капитана, — Титания шутливо пихнула ее в бок. — Генрике, — подсказала Маэрлена. — Значит, пью этот бокал за капитана Генрике! — объявила фея металлокинеза, хватая свой недопитый коктейль и очень осторожно чокаясь им об стакан сестры.
Остальные засмеялись и тоже подняли свои бокалы.
Занятия у спецкурса подразумевали нагрузку только для тех, кому это полагалось по будущей должности на корабле. Конечно, всем вне зависимости от профиля покажут, как послать сигнал бедствия, включить криокамеру, но это все потом. Сейчас разношерстный спецкурс, окончивший самые разные заведения, пытались хотя бы причесать под одну гребенку.
Так что Титания и Нисфорца в данный момент летали в симуляторе, а остальные решили обложиться подготовкой.
— Как хорошо, что там жила одна лишь человеческая раса! — заявила Амарантайн, устало отбрасывая на диван датапад с анатомическими схемами. — По крайней мере, всю физиологию по себе знаешь! — За прошедшее время, а это тысячелетие по исчислению Магикса, кто-то мог и измениться, — возразила Туйон. Речь будущего корабельного механика была чуть замедленна и монотонна: по кабелю, воткнутого прямо за заостренной ушной раковиной, скачивалась техническая информация по механике и электронике нефилимов. — Если там вообще кто-то остался, — хмыкнула Амарантайн. — Помните новости о прошлогодних исследованиях — Магикс вообще вымер? — В разных местах могло меняться по-разному. Кто-то мог выжить, — задумалась Маэрлена. — Из их жизни и быта исчезла магия, вымерли все носители магии, перестали действовать сооружения и системы, работающие за счет магии. Вопрос в том, насколько многое зависело от магии. Одни планеты могли почти не пострадать, другие — вымереть полностью, третьи — подвергнуться стихийным бедствиям, техногенным катастрофам. Кто-то сохранился, кто-то мог измениться до неузнаваемости. — В любом случае, даже если оставшееся там человечество мутировало от радиации, основные принципы строения организма должны остаться теми же, верно? — усомнилась Амарантайн. — Это вам не ихтины какие-нибудь! Мне до сих пор снятся кошмары про то, как на экзамене попадается вопрос об ихтинских полах!
Девушки погрузились в молчание. Темы ксенобиологии, ксеноэтнографии, ксеномедицины, ксенолингвистики и прочих наук о своих соседях по космосу все вспоминали с содроганием. Исключение этих предметов из базового образования сократило бы длительность обучения на три года. Но тесное сотрудничество — и содружество — с таким количеством разных разумных рас требовало хорошо знать своих соседей.
Страшнее всего была ксеномедицина. Хоть соседи у Ллурала и подобрались все гуманоидного строения, в плане физиологии совершенно различались. Жители Ихта, планеты у соседней звезды Саивин, по внешнему виду и самоосознанию делились на мужчин и женщин, но по физиологии, в том числе репродуктивной, каждый пол делился еще на три. У оренхенов было три пола, не похожие на привычные мужской или женский, для продолжения требовалась триада из всех трех полов, но жили оренхены более крупными ячейками общества, находя себе группы и образуя союзы при помощи мудреной биохимии. Пиррены могли продолжить род только в триаде из двух мужчин и женщины, поэтому мужчин-пирренов было в два раза больше. Становилось все больше смешанных семей из пирренских мужчин и человеческих женщин: а вы что будете делать, если у вашей расы одна женщина на двоих, а у человечества по женщине каждому, даже немножко лишних остается, потому что их от природы рождается чуть больше? Гору размножались только в однополом союзе, хотя делились на вполне себе мужской и вполне себе женский пол. Еще у них был какой-то рецессивный третий пол, тоже совмещающийся лишь с особями лишь своего пола, но был очень редок и потихоньку вымирал.
Ллуралены, как и вся фауна Ллурала, когда-то тоже были обоеполыми и давным-давно так же дрались каждую весну, разделяясь на команды по цвету ресниц и окраске верхнего века на черных и белых. Однажды, то ли после особенно кровопролитной битвы, то ли в период спада рождаемости они решили, что незачем убивать друг друга ради права оставить потомство. Пускай «беленькие» навсегда станут мальчиками, «черненькие» — девочками, а драться больше не надо. Ученые считают, что именно тогда в предках современных ллураленов зародилась склонность решать проблемы путем договоренностей и компромиссов. Природа со временем убрала у ллураленов ненужные органы, добавила внешних отличий мужчинам и женщинам, однако функция обоеполости сохранилась. Любой ллурален под влиянием стресса, сильных чувств или иных факторов мог взять и самопроизвольно сменить пол, и такое случалось, по статистике, с каждым из трехсот сорока.
В систему звезды Белегир, подконтрольной территории Ллуральской Федерации, занесло и вовсе инсектоидную форму жизни — траккатов. В Федерации они не состояли, так как пока еще даже до разумной расы недоэволюционировали. Траккаты почковались, раз в сто сорок три года массово вымирая и оставляя только одну, самую сильную и сообразительную особь, которая напочковывает таких же сильных и сообразительных, как она, и все начинают жить развиваться с этой отправной точки, пока не пройдет еще сто сорок три года. Ученые все еще выясняли, как именно траккаты определяют самого умного и сильного из всех, и во что они могут эволюционировать…
— Да, согласна, — нарушила Маэрлена долгое молчание. — Если бы кто-нибудь так исследовал остатки Ллуральской Федерации, он бы с ума сошел…
— Астелла-3 приветствует на борту, — произнес прохладный голос бортового компьютера.
Нисфорца и Титания переглянулись, устраиваясь в креслах навигатора и пилота.
— К-капитан Генрике на мостике, — заикнулась первая. В современных системах действовала процедура голосового опознания: корабль не взлетит, не активирует орудия или систему самоуничтожения, не видя капитана или его первого помощника. — Астелла-3 ожидает команды, — подчинился бортовой компьютер. — Диагностика систем, — начала Нисфорца, припоминая порядок взлета. — Все системы в норме, — ответил компьютер после двадцатисекундного промедления. — Активировать двигатели, — этот приказ относился уже к пилоту. Пальцы Титании запорхали по приборной голопанели, отдавая команды двигателю. Корабль едва уловимо завибрировал. Сзади послышался нарастающий гул. — Машинное отделение, работа двигателя? — озвучила Нисфорца следующий обязательный для протокола вопрос, украдкой поглядывая на шпаргалку в рукаве. — Двигатели в норме. К взлету готовы, — отозвался из динамиков внутренней связи гнусавый мужской голос, заставив Титанию сдавленно хихикнуть.