Понятно, что главной целью этой нотации было не положение французского народа и не отношения в королевской семье, а стремление подорвать доверие короля к политике кардинала, которого отец Коссен предлагал заменить герцогом Ангулемским.
Людовик XIII был подавлен всем услышанным и обещал подумать.
Понятно также, что не прошло и двух часов после того, как монах произнёс свою обвинительную речь, как кардинал де Ришелье уже дословно знал её содержание.
Отец Коссен думал, что победа уже одержана. Однако кардинал де Ришелье нанёс ответный удар. На следующее утро король, явно обеспокоенный речами своего духовника, сказал ему, что обедает с кардиналом в Рюэле и хочет, чтобы отец Коссен лично изложил ему свои мысли. Духовник прибыл первым, его проводили в приёмную, но там заставили ждать, не позволив увидеться с королём до тех пор, пока тот не переговорит со своим главным министром.
Естественно, при встрече с Людовиком XIII кардинал с убийственной логикой камня на камне не оставил от возведённых на него отцом Коссеном обвинений. Он, в частности, легко доказал, что война против Габсбургов — это справедливая война, завещанная королю Франции его великим отцом, что она ведётся во имя интересов Франции и всей Европы, изнемогающей под гнётом Австрийского дома. Затем кардинал сказал, что Людовик XIII всегда был исключительно лоялен по отношению к своей матери, младшему брату и жене и не его вина в том, что они постоянно попадают под дурное влияние тех или иных врагов Франции. Что же касается самого кардинала, то он позволил себе напомнить, что именно он всегда мирил короля с членами его беспокойного семейства, ставя его благополучие на один уровень с государственными интересами…
Короче говоря, уже через полчаса Людовик XIII находился целиком и полностью под гипнотическим влиянием своего главного министра, и подстрекатель Коссен был немедленно арестован, а 10 декабря его отправили в ссылку в провинциальный город Ренн.
Таким образом, очередная попытка устранить нашего героя потерпела неудачу.
Биограф кардинала Филипп Эрланже по этому поводу пишет:
"Ришелье боролся с первой державой мира и должен был остерегаться королевской семьи, фаворитов, духовников и заговорщиков, собранных в Седане, Брюсселе и Лондоне".
Слабый физически, он тем не менее уверенно правил государственным кораблём под названием "Франция", умело выбирая попутные ветра и обходя подводные рифы. И некому было послужить ему поддержкой в трудную минуту. Дело в том, что кардинал не очень-то доверял людям, поэтому и верных помощников у него было немного. Не говоря уж о друзьях — таковых, похоже, не было вообще. И в личной жизни он был удивительно одинок, впрочем, он любил одиночество. К тому же одиночество — это понятие относительное. Например, нахождение в толпе людей, которые тебя не понимают, — это ведь тоже одиночество. Да и вообще, это глупые люди ищут, как избавиться от одиночества, а умные умеют наслаждаться им…
Считается, что единственным человеком, которого кардинал по-настоящему любил, была его племянница Мария-Мадлен де Комбале — дочь его старшей сестры Франсуазы и Рене де Виньеро, сеньора де Понкурле (в некоторых источниках — Пон-де-Курле). История этой девушки стоит того, чтобы рассказать о ней особо.
Когда мадемуазель де Понкурле прибыла ко двору, она выглядела почти ребёнком. Выйдя в шестнадцать лет замуж за племянника герцога де Люиня, она стаза Марией-Мадлен де Комбале. Её муж, Антуан де Комбазе, что называется, звёзд с неба не хватал, но брак этот был нужен карднназу де Ришелье.
Жедеон Таллеман де Рео тогда не без иронии написал, что свадьба эта была устроена, "дабы скрепить дружбу между господами де Атонием и де Люсоном", а поэт и государственный советник Гийом Ботрю определил это так: "Пушки на стороне короля грохочут "Комбалс", а на стороне королевы-матери — "Пон-де-Курле".
Во всяком случае, брак этот был нужен до тех пор, пока герцог де Люинь был в фаворе у Людовика XIII. 15 декабря 1621 года, как мы уже говорили, герцога не стало.
Анри Форнерон, посвятивший личной жизни кардинала целую книгу, утверждает, что тот был "влюблён в свою племянницу сверх всякой меры". Соответственно, после смерти герцога де Люиня он сделал всё, чтобы разрушить её "политический" брак с человеком, которого презирал.
Со своей стороны Мария Медичи сделала мадам де Ком-бале своей придворной дамой, ведающей туалетом королевы, к огромной зависти мадам дю Фаржи, долгое время мечтавшей об этом месте. При этом королева-мать сказала: