Павел Мартинович Кучко сидел в офисе и рассматривал глянцевый журнал, где красовались мировые топ‑модели. Голова гудела и подташнивало от вчерашней гулянки с девочками в клубе. Мужчина налил шампанского и, сделав несколько глотков из фужера, облегченно причмокнул тонкими губами.
— Хорошо, — с наслаждением вздохнул Кучко.
Неожиданно в дверь постучались, и в комнату вошел высокий мужчина с лысой яйцеобразной головой.
— Что случилось, Валерьянович? — небрежно поинтересовался босс.
Вадим Валерьянович виновато опустил голову.
— Нас подставили, — честно признался начальник личной охраны Петухович. — Пропали деньги, а главное, исчезли кассеты, дискеты и документы…
Павел Мартинович вытаращил глаза.
— То есть как? — едва выдавил из себя Кучко.
Петухович неуверенно пожал широкими плечами.
— Кто‑то ведет свою игру, — предположил Валерьянович, растерянно глядя в глаза своему начальнику.
Когда до Кучко дошел смысл сказанного, его чуть не хватил удар. Он размахнулся и со всей силы запустил недопитый бокал с шампанским.
— Ты понимаешь, что это значит? — завизжал Павел Мартинович. — Если эта дискета попадет в руки Кабаева, я — покойник!
Валерьянович опустил голову на грудь и ничего не сказал, а долговязый мужчина истерично забегал по комнате в поисках ответа только на один вопрос: как добраться до компромата раньше своих партнеров…
Глава 7
Высокого роста светловолосый мужчина лет тридцати пяти пребывал в весьма дрянном настроении. А причиной всему было порученное ему и его оперативной группе генерал‑полковником ФСБ Беспаловым важное и секретное задание. Впрочем, дело было не в ответственном задании, а в результатах его исполнения…
Майор Беляев, не успев зацепиться за ниточку в своих расследованиях, тут же выпустил ее из рук. Правда, не по своей вине, а по воле нелепой и дикой случайности. Однако в их силовом ведомстве это не было оправданием, и Леонид Иванович понурю сидел в приемной своего босса с докладом о проделанной работе, а скорее о проваленном расследовании…
Когда его пригласили, он, вжимая голову в плечи, с трудом передвигая ноги, направился в кабинет генерала.
Генерал‑полковник ФСБ Иван Васильевич Беспалов долго водил простым карандашом по чистому листу бумаги, отчего тот изменил цветовую гамму и стал похожим на использованную копирку. Однако и этого показалось мало, и пожилой поджарый мужчина, почесав свои огромные залысины, перевернул лист на другую сторону. Черканув пару раз карандашом, генерал вдруг небрежно отбросил карандаш и резко встал из‑за стола.
Леонид Беляев, прекратив доклад, невольно замолчал и по примеру своего высокого начальника вскочил со своего места. Иван Васильевич недовольно посмотрел на подчиненного и махнул рукой.
— Да сиди ты уже, — приказал он майору. — Козликом нужно было прыгать за преступниками, а не здесь у меня в кабинете.
Молодой мужчина густо покраснел, однако не удержался и возразил генералу.
— Виноват, товарищ генерал, — подняв голову, сухо произнес майор, — однако это какой- то рок судьбы, такое случается один раз из тысячи!
Генерал — полковник буквально покраснел от наглого оправдания светловолосого майора.
— Это у бабок‑повитух случаются при родах смертельные исходы, — повысил голос сухопарый начальник, — а не у офицера службы безопасности, которому поручено ответственное государственное дело!!! — Генерал — полковник откинулся на спинку стула. — Впрочем, думаю, если и случаются, то не по их вине!
Пройдясь по кабинету, генерал Беспалов снова вернулся к столу и сел на рабочее место. Чувствовалось, что Иван Васильевич, «намахавшись шашкой» и выпустив из себя негодующий пар, немного успокоился и взял себя в руки.
— Садись, — уже более спокойным тоном произнес хозяин кабинета. — Как ты объяснишь, что объект скрылся из поля зрения оперативной группы?
Леонид Беляев нахмурил брови и тяжело вздохнул.
— В рапорте все написано, — виноватым тоном произнес майор.
Иван Васильевич раскрыл папку для бумаг и достал оттуда несколько исписанных чернилами листов, скрепленных между собой.
— Этих романов я начитался за свою службу предостаточно, — отбросив рапорт на стол, недовольно сказал Беспалов. — То, что киллер убрал нашу ниточку, вернее, наживку нашего клиента, я знаю. Ты мне своими словами… Ты же не Достоевский и не Булгаков и в бумаге не напишешь того, что чувствуешь и мыслишь. А так, я, может, по твоей интонации что‑нибудь для себя проясню…