– Может, я бы поэкспериментировал с тобой?
Мне даже в зеркало не надо было смотреть, чтобы знать, что я краснею. Этот жар, шедший изнутри, вернул меня в ту фантазию, в которой Джейми меня порол, что совершенно не способствовало тому, чтоб горящие щеки остыли.
– Просто ответь мне на вопрос.
Горло сдавило от волнения, но голос мой прозвучал низко и глухо совсем не из-за этого.
Джейми моментально перестал кривляться и посмотрел мне в глаза.
– Я хочу, чтобы ты правильно меня понял. Ты же был у меня – видел, что никаких кнутов и цепей там нет. Просто я предпочитаю контролировать… вести во время секса. Я не планирую заранее сцены, не организовываю ничего, просто с подходящим партнером иногда… играю в ролевые игры. Не садо-мазо. Ну, если только совсем чуть-чуть. О господи… – выдохнул он и тоже слегка покраснел, не сильно, скорее, до цвета клубничного мороженого, чем самой клубники. – Слушай, это слишком серьезный разговор для людей, которые, считай, только познакомились, а? Типа, личное…
– Нам необязательно обсуждать это здесь. Нам вообще необязательно об этом говорить, – я захлопнул ноутбук. – Я понял твой ответ.
Я уже хотел подняться, но он успел схватить меня за руку.
– Какого… Мой ответ «да», куда ты собрался?!
Черт.
– Я подумал, что это отказ. Прости.
Джейми закатил глаза.
– Конечно, я всегда отказываю горячим парням, которые предлагают себя в качестве сабов.
– Я не… – начал я, но не договорил. Я, как бы, предложил.
– Боже, я уже сейчас завелся, – сказал Джейми, выдыхая воздух сквозь сжатые губы.
Это было настолько неожиданно, что я хихикнул.
– И, смотрю, не стесняешься об этом сообщать?
Он снова наклонился ко мне и покачал головой, глаза его заблестели.
– Я вообще особо не стесняюсь. Окей, значит, мы на одной волне. Отлично. Пора переходить от слов к делу?
Я медленно кивнул. Он был не единственным, кому придется немного посидеть, прежде чем можно будет встать и пойти. Мой член тяжело лежал на бедре, и я не отрываясь следил глазами за каждым движением Джейми, пытаясь прочесть его, неосознанно ища подсказки, которым можно было бы следовать. Мне хотелось, чтобы он был мною доволен! Новизна этого ощущения ударила мне в голову; я был потрясен, ошеломлен. Зачем я это делаю? Я мог попасть к нему в постель, и не подписываясь на это.
– Так. Сегодня в восемь. У меня, – он не спрашивал, а утверждал.
Я облизал губы, чтобы привлечь его взгляд, и предложил:
– Это еще так долго. Может, найдем здесь пока тихое местечко? Посмотришь, как я выгляжу на коленях.
Если он и был близок к тому, чтобы согласиться, то ничем себя не выдал. Вместо этого он толкнул меня ногой под столом, что я воспринял как абсолютно заслуженное предупреждение.
– Я сказал, сегодня в восемь, Роб. Если бы мне требовался минет, я бы сказал тебе переместить свою задницу в триста двадцатую аудиторию. Больше не заставляй меня повторять дважды.
Мое лицо все еще горело, но уже не от смущения, а от возбуждения. Это была новая игра; я быстро учился правилам и проверял его, испытывал на прочность, нащупывал границы допустимого, как для него, так и для себя.
Так, я, видимо, двинул фишку слишком далеко вперед и должен извиниться. Четыре простых слова мгновенно сложились у меня в голове в готовую фразу, и я прошептал ее как признание, опустив глаза и пытаясь подавить в себе протест – почему я это делаю, я же такого не…
– Да, сэр. Прошу прощения.
Меня буквально подбросило от возбуждения. О господи, твою мать, как же горячо говорить это и видеть, как в нем поднимается ответное желание, узнаваемый голод.
– Нетерпеливый, – сказал он с упреком, но при этом легко постучал носком по моему ботинку, кожа по коже, и это прикосновение я ощутил, как ласку.
****
Квартиру освещали два светильника, вмонтированных в пол, и колеблющееся пламя свечей, горевших в большой стеклянной чаше на журнальном столике. В углах залегли тени, делая помещение меньше. Но я почти ничего этого не видел; центром моего внимания был Джейми. Его волосы были собраны в хвост кожаным шнурком; одет он был в простую белую футболку и джинсы, местами вытертые до почти такого же белого цвета. И он был босиком. Никаких черных кожаных ботинок – вообще никакой кожи. Стало быть, играем без униформы. Я так и вообще не собирался долго оставаться одетым; пока же на мне были черные джинсы и футболка, наиболее близкая по цвету к сиреневому из всего, что нашлось в моем гардеробе. Не знаю, поймет ли он намек.
Он медленно оценивающе оглядел меня, и я не отвел глаз, уже в предвкушении.
– Не передумал? Будем играть… со всеми прибамбасами?
Я кивнул. С прибамбасами? Интересное выражение.
– Ну да, конечно. А ты что нервный-то такой? У тебя, вроде, все должно быть под контролем.
Он ужасно мило сморщился, но потом, видимо, сообразил, что эта гримаса делает его раза в два моложе, и постарался придать лицу более расслабленное выражение.
– Что-то мне подсказывает, что, если я запорю сегодняшний вечер, второго шанса у меня не будет. А если придется слишком много идти на компромисс, мне самому это не доставит радости. Так что, да, я нервничаю, но давай я просто начну по своему усмотрению, а ты, если поймешь, что я делаю не то, и тебе это не в кайф, просто скажи. Лучше так, чем продолжать и совсем сбить нужное настроение.
– Согласен.
Он пошел к дивану, и я автоматически двинулся за ним. Мы сели рядом, но не касаясь друг друга, отчего предвкушение стало еще сильнее. Я и раньше отмечал его энтузиазм и готовность пуститься с места в карьер.
– У меня есть одна идея, которую я хочу попробовать с тобой. Ничего такого – ни боли, ни бондажа, – но чуть интереснее, чем обычный трах. Только ты должен позволить мне контролировать сцену.
Я даже позавидовал его способности спокойно говорить то, что он думает, и просить о том, что хочет получить. Он приглашал меня разделить его фантазию – как будто протягивал подарок, и, хотя я еще не знал, что там, в коробке, сам жест был, безусловно, хорош.
– Окей. Я сказал тебе, что готов попробовать, и я не передумал. Если мне не понравится, я ничего не теряю, кроме пары часов.
Он усмехнулся.
– Тебе понравится. Ладно, слушай, прежде чем мы начнем, меня тут попросили сделать пару артов по фотографиям для одного журнала – статья о винтажном гей-порно. Знаешь, как Том оф Финланд2 работал? Ну вот, они считают, что это будет интересно и в тему.
Я слегка обалдел от того, как он вдруг ни с того ни с сего переключился на работу, но, когда до меня дошло, что именно он сказал, я сообразил, что это не пауза перед игрой. Это вводный раунд. А рисунки Финланда я обожал еще с тех пор, как подростком наткнулся в букинистическом на его книжку, – эти невероятных размеров стоящие члены, мускулы, кожаные вещи... Реакция моя была простой и грубой: я дрочил, пока не натер член и не потянул запястье. Такого со мной больше не случалось до тех пор, пока я не обнаружил, что шелк и кружева заводят меня ничуть не меньше, чем запах и текстура кожи.