Этому полурабочему, полукапиталисту[16] уже не нужен ни менеджер, ни профсоюзный босс. Он может найти применение своим силам в любой отрасли промышленности[17] (если эта отрасль уже компьютеризирована) и потому меняет место работы без мучительного процесса переквалификации. Именно этот класс обеспечил стабильность неоконсервативным режимам Америки и Европы, именно он их и погубит.
Дело в том, что, синтезируя гражданский класс как свою избирательную базу, неоконсерваторы (впрочем, во Франции это были социалисты) рушили многое, что им мешало, но не все. Демонтируется (хотя и не полностью) механизм государственного вмешательства в хозяйственную жизнь. Ведется подготовка к сносу таможенных границ Европы. Решительная внешняя политика оберегает Западный мир от угроз извне. Коммерческая свобода и свобода информации нужна рабочему-интеллигенту-капиталисту. Этот слой должен быть подвижным, чтобы втягивать в себя все другие слои, на которые было разделено общество XX века. Гражданский класс все менее терпим к тому, чтобы за него принимала решения администрация. Представитель гражданского класса достаточно раскован и просвещен и может спорить с начальством.[18]
Между тем, неоконсервативный режим, подготовив основу для новой эпохи, продолжает держаться за старую. Допустив революционные перемены, он начинает упираться, когда речь заходит об административных правах государства, о самом государственном централизме. Правительство не идет на уступки меньшинству, предпочитая подавлять его сопротивление. По-прежнему поощряется развитие атомной энергетики и военно-промышленного комплекса, что сдерживает переход к децентрализованным формам промышленности и энергетики и несет огромную угрозу окружающей среде. Но когда люди скучены, ими легче управлять. И, наконец, самое главное — правительство, демонтируя структуры государства, всячески поддерживает «государство в государстве» — администрацию монополий. Капитанам бизнеса присущи основные недостатки государственной бюрократии — их администрация построена по тому же принципу чиновничьей иерархии.
Поддержка частного государства монополий заставляет неоконсерваторов блокировать участие трудящихся в решении производственных вопросов, сопротивляться развитию самоуправления. Политика снижения налогов также приобретает однобокий характер — государство хочет кормиться, но не за счет командиров индустрии. Бремя налогов все более ощутимо для слоев, пострадавших от решительных мер «синтезаторов», и для гражданского класса. Бескомпромиссность правителей приходит в противоречие с характером того общества, рождение которого они подготовили. Грядет гражданская революция — импульс эпохи интеграции.
Первые проблески этой революции мы можем наблюдать в Великобритании — непопулярная мера правительства (введение косвенных налогов) вызывает широкую кампанию гражданского неповиновения. Грандиозные митинги, небольшие столкновения с полицией, выход на авансцену экзотических политических течений (троцкисты и анархисты), массовый отказ от уплаты налогов — беспрецедентные события для законопослушной Великобритании. О конкретных формах этого импульса в России легче судить не по первым симптомам в Англии, а по восточноевропейским аналогиям.
В Восточной Европе в период (не путать с эпохой) интеграции вошли Польша и Чехословакия. В обеих странах импульс интеграции представлял собой кампанию гражданского неповиновения (забастовки, митинги) с последующими переговорами политических сил и проведение выборов на новых принципах. Чего будет добиваться кампания гражданского неповиновения в России в середине первого десятилетия третьего тысячелетия?[19]
Увлекая за собой недовольных, гражданский класс сможет парализовать деятельность государств и административных структур. Сопротивление последних способно вызвать некоторые столкновения, но все же эта новая смута вряд ли будет особенно разрушительной.
Революция может протекать в самых разных ненасильственных формах — от вполне привычных (забастовки, митинги, блокады экологически вредных объектов, неуплата налогов) до необычных (бойкот официальных лиц, нудизм и т. д.)[20]
18
Это было написано в 1990 г. С тех пор теория нового класса работников — «гражданского класса» — трансформировалась в теорию информалиата, о котором можно прочитать здесь:
www.informacional.su/component/content/article/21-manifest
19
Несмотря на то, что кампания гражданского неповиновения в России сейчас действительно встала в повестку дня, это, видимо-еще не начало импульса эпохи интеграции. После распада СССР Россия пошла по пути деградации и на какое‑то время утеряла свой исторический шанс. То, о чем здесь говорится, в начале XXI века стоит в повестке дня Западной Европы и Северной Америки.
20
В общем, довольно точная картина современной социально-политической борьбы от бурлящей Греции до гарных украинских дивчин, демонстрирующих себя топлес в знак протеста.