– Я не сую нос в личную жизнь своих коллег, – отрезала Ева.
Они вышли из лифта в цоколе, где находился гараж.
– На мою личную жизнь это правило, увы, не распространяется, – сказала Пибоди тихо.
Ева отперла машину и уселась за руль, Пибоди заняла место рядом.
– Так куда мы едем? Или вы хотите сделать мне сюрприз? – Увидев, что Ева просто сидит, уронив голову на руль, Пибоди заволновалась. – Эй, с вами все в порядке? Что происходит, Даллас?
– Мы едем ко мне домой. – Ева тяжело вздохнула и подняла голову. – Я расскажу вам все по дороге. Но запомните: информацию, которую вы будете получать по ходу расследования, надлежит сохранять в строжайшей тайне. Докладывать будете только мне или майору.
– Слушаюсь, мэм. – У Пибоди было ощущение, что в глотку ей вбили кол. – Это внутреннее дело, лейтенант? Что, кто-то из наших?
– Да, черт подери! Кто-то из наших.
Компьютер, стоявший у Евы дома, был в несколько раз мощнее ее рабочей машины – об этом позаботился Рорк. Нужный файл открылся мгновенно, но информация по делу Фрэнка Вожински была довольно скупой.
– Ты не знаешь детектива Марион Бернс? – обернулась Ева к Пибоди. – Она восемь месяцев проработала в «Атаме» барменшей.
– Я с ней немного знакома. – Пибоди пододвинула свой стул поближе к монитору. – Встречались, когда… когда велось расследование по делу Касто. Она мне показалась дамой весьма серьезной. К работе относится очень тщательно. Насколько я помню, она полицейский во втором поколении. Ее мать служит до сих пор – по-моему, в чине капитана. А что она сообщила?
– Надеюсь, Марион Бернс доложила обо всем, что видела, но это нам придется проверить. Ее рапорт майору Уитни был предельно сух и краток. Год назад, двадцать второго сентября, в час тридцать ночи она видела, как сержант Вожински беседовал в отдельной кабинке с Селиной Кросс, известной торговкой наркотиками. Вожински отдал ей пачку денег и получил за это небольшой пакетик, по виду – с наркотиками. Разговор продолжался пятнадцать минут, а потом Селина перешла в другую кабинку. Вожински пробыл в клубе еще десять минут, затем ушел. Детектив Бернс прошла за ним два квартала, пока он не спустился в подземку.
– Так она не видела, употреблял он наркотик или нет?
– Не видела. И в клубе его после той ночи не встречала. В списке тех, с кем нам необходимо побеседовать, Бернс стоит первым номером.
– Да, мэм. А вам не кажется, что начать можно с Фини? Они с Вожински были друзьями, Фрэнк мог ему довериться? Или Фини мог сам что-то заметить.
– Не знаю. – Ева устало потерла глаза. – «Атам»… Что, черт подери, такое атам?
– Сейчас посмотрим. – Пибоди достала свой ноутбук и сделала запрос. – Атам – ритуальный нож, обычно из стали. По традиции атам используют не для резки, а для начертания магических кругов. Используют в сектах, исповедующих культ Земли. – Пибоди взглянула на Еву.
– Опять колдовство, – сказала она задумчиво. – Странное совпадение.
– Мне так не кажется. – Ева достала из ящика стола записку Алисы, протянула ее Пибоди. – Мне это передала на похоронах внучка Фрэнка. Выяснилось, что она работает в магазине «Путь души». Знаете его?
– Я знаю, что это такое. – Пибоди покачала головой. – Нет, не сходится, Даллас. Виккане вполне миролюбивы. И пользуются они не наркотиками, а травами. Настоящий викканин не станет покупать, продавать или употреблять «Зевс».
– А как насчет дигиталиса? – спросила Ева. – Это ведь тоже трава, да?
– Экстракт наперстянки. Используется как лекарство уже несколько веков.
– Это что, стимулятор?
– Я не сильна в медицине, но, кажется, да.
– «Зевс» – тоже стимулятор. Интересно, что получается, если их с дигиталисом скомбинировать? Вполне возможно, что от этого останавливается сердце.
– Вы думаете, Вожински покончил с собой?
– Майор предполагает именно это, а у меня есть кое-какие вопросы, – ответила Ева. – И ответов я пока что не нашла. Но найду обязательно! – Она взяла со стола записку. – Начнем сегодня вечером с Алисы. Жду вас здесь в одиннадцать часов, но не в форме. Постарайтесь выглядеть скромненько – как квакер или мормон, Пибоди, а не как полицейский.
– У меня есть платье, которое сшила мама на мой прошлый день рождения. Только учтите: если станете смеяться, я обижусь.
– Постараюсь держать себя в руках. А теперь давайте посмотрим, что можно выяснить про Селину Кросс и клуб «Атам».
Через пять минут Ева глядела на экран монитора и мрачно усмехалась.
– Интересно… Наша Селина засветилась. Успела побывать за решеткой. Смотрите, Пибоди. Сексуальные услуги без лицензии, затем обвинение в нападении на клиента, которое было впоследствии снято. Через три года после этого решила заделаться медиумом. Никак не могу понять, какого черта некоторые люди так жаждут общаться с умершими? Еще через два года – подозрение в жестоком обращении с животными. Недостаточно улик для ареста. Так, вот это уже ближе: производство и распространение наркотиков. За это отсидела год. Еще через три года была допрошена по подозрению в участии в ритуальном заклании братьев наших меньших. Но у нее оказалось железное алиби.